Чем сложнее было положение в Речи Посполитой, чем острее были ее отношения с соседними государствами, тем больше шансов появлялось у русского правительства на реализацию балтийской программы. Поэтому вполне понятно стремление русского правительства использовать затруднения Батория для того, чтобы попытаться завершить подчинение Ливонии до того, как окончательно в ту или иную сторону разрешится польско-литовский вопрос. Предварительное завоевание Ливонии было абсолютно необходимо Русскому государству, как на тот случай, если Баторию удастся прочно укрепиться на польском троне и дело дойдет до решительной схватки с Речью Посполитой, так и на тот случай, если в ходе событий Габсбурги и Русское государство совместными силами выступят против нее. Такое выступление было бы прямым следствием союзного договора, заключенного между Иваном IV и Максимилианом II. По этому договору к Русскому государству должны были отойти Литва и Ливония. Император получал Польшу и Пруссию. Предварительное завоевание Ливонии устраняло возможность пересмотра этих условий союзного договора в будущем.
Но союз с Габсбургами был только частью дипломатической подготовки русского правительства к завершению борьбы за Ливонию и к войне с Речью Посполитой. Уже с 1573 г., очевидно, в связи с событиями в Речи Посполитой, русская дипломатия решила пойти на возобновление переговоров с Швецией. Ко двору Юхана III был направлен царский гонец В. Чихачев с грамотой, в которой Иван IV предлагал шведскому правительству прислать «великих послов» для переговоров о мире и сообщал о временном прекращении военных действий против шведских владений.
Шведский король принял, правда, предложение Грозного о перемирии, но отказался посылать «великих послов» и выступил с планом съезда послов от обеих сторон на р. Сестре для мирных переговоров. Сам Чихачев был задержан шведами. В ходе дальнейшей переписка выяснилось, что Юхан III будет твердо настаивать на съезде послов на рубеже. Тогда Грозный решил принять шведское предложение. На р. Сестру было послано русское посольство во главе с кн. Сицким, которое должно было веста переговоры с шведским посольством адмирала Флеминга. Поскольку шведские послы отказались принять русские условия мира, по которым русское правительство соглашалось взамен за отказ шведов от Ливонии и за обязательство их прислать отряд из 200 человек для борьбы с Крымом предоставить шведскому королю право непосредственно сноситься с царем, а не с царскими наместниками в Новгороде Великом, переговоры закончились подписанием двухлетнего перемирия (июль 1575 г.). Перемирие устанавливалось только между Новгородской областью и Финляндией и не распространялось на Ливонию.
Перемирие 1575 г. с Швецией ясно указывало на намерение русского правительства сосредоточить все силы на ливонском театре военных действий. Характерно, что в 1574 г. Иван IV вновь обращается и к планам русско-английского союза, несмотря на неудачу всех предыдущих переговоров с королевой Елизаветой по этому поводу. Переговоры царя с английским агентом Даниилом Сильвестром относительно русско-английского союза в начале 1576 г. показывали, что Грозный хорошо понимал те выгоды, которые извлекались Англией из русской торговли. Царь отнюдь не намерен был просто жертвовать русскими интересами. «Мы хорошо понимаем, сколь полезны для Англии товары наших стран, — говорил царь Сильвестру, — в особенности же дозволение нами, чтобы англичане строили дома для делания канатов (что воспрещено всем народам), не только прибыльно для купцов, но и весьма выгодно для всего английского государства. Если мы не встретим в будущем в нашей сестре более готовности чем ныне, то все это, а также и все остальные повольности будут у них отняты…»[38].