Так что можно убивать, насиловать, грабить и жечь дальше — места на небесах уже не будет, так что нечего бояться!
— Что же задумал принц? Почему он отступился от Ревеля?! Ведь третье епископство уже падало в его руки спелым плодом!
Кетлер задумался, привстал с кресла — доспехи звякнули, он их носил почти постоянно. Покупка Эзель-Викского и Курляндского епископств застала его врасплох. Совершенно незаконная сделка без его одобрения, но в то же время прелат мог свободно продать свои земли — вот такой юридический казус. Скрепя зубами, Готхард был вынужден признать совершенную сделку — воевать с датским королем не с руки, не тот это противник, тем более что орден не имел флота. Но неофициально — письменного согласия, с подвешенной к свитку большой печатью, он не давал, отчетливо понимая, чем грозит выдача такого документа.
— Не получилось, прямо — решил с бока зайти?! Послов отправил, да еще интригует, угрожает умело. Интересно — кто у него советники? Не мог же этот молокосос сам до такого додуматься?!
Переговоры с посланником датского принца рыцарем Иоганном Даве были тяжелыми. Если отбросить всю словесную шелуху, то Магнус, а за ним датский король Фредерик, предлагали зафиксировать старую сделку на основе новой. Суть предложений проста — договориться о принятии «покровительства» над землями. Магнусу отходят все орденские владения на островах, причем магистру уже донесли, что комтур Зонебурга уже написал прошение принцу о таком протекторате, не спрашивая согласия его, как ландмейстера. За это предательство ему заплатят две тысячи семьсот талеров, что гораздо больше пресловутых тридцати сребреников.
И в том, что датчанин пойдет гораздо дальше, просто подкупая комтуров, Кетлер не сомневался — все хотели получить звонкую монету и как можно быстрее покинуть гибнущий Ливонский орден.
А потом попробуй выдери из цепких лап датчан эти земли?!
Но с абсолютно выигрышной позиции принц неожиданно отступает и предлагает сделку с обменом земель, замаскированную под это самое «покровительство». Предложение Магнуса касательно собственных земель его Эзель-Викского епископства таково. Разделить Вик, или Ляанемаа, на три части — восточную с замком Лоде, западную с Лоэлем, Хапсалем и подлежащим восстановлению Вердером, и южную с Перновым, где епископ имел старый замок, контролирующий этот богатый ганзейский город. Над восточной частью орден берет протекторат в обмен на отдачу всех островных земель. Южная часть идет на обмен городка Виндавы с замком и небольшой прибрежной полосой вдоль «Ливского берега», что стиснуто со всех сторон Курляндским владениями епископа.
Территории равноценные по размерам, если судить по карте и перечню, причем чуть больше земли будет передано ордену. Соглашение действует до конца войны, а там по взаимному согласию либо совершается обратный обмен, или одна из сторон может выкупить переданные под «покровительство» владения. У Кетлера сжалось сердце — магистр понимал, что по окончании войны, если орден уцелеет, то «выкуп» пойдет лишь с одной стороны — датчане вернут свои земли, дав серебро, в котором и так отчаянная нужда. И хуже — восточный и южный Вик будут разорены войной — поход московитов этим летом придется именно на западную часть земель эстов, в то время как острова и Ливский берег не пострадают.
— Каков хитрец! Но кто же его советники?!
Не принять это предложение невозможно, ибо дальше пошли угрозы, совершенно реальные и страшные. Сама покупка Ревельского епископства принцем, которое не имело самостоятельности как другие и всецело принадлежало ордену. С ним Магнус становился владельцем трех епархий из пяти, и получал такое весомое положение, что его голос становился решающим. Кетлер знал, что Ревель с округой жаждут этого, все жители воодушевлены — датчане казались им лучшей защитой, чем ливонцы. Но если Магнус откажется, то после уныния ревельцы вцепятся в него, Кетлера, ибо только он останется их единственным защитником.
— Надо принимать предложение принца, так как потеря Ревельского епископства неизбежно приведет к распаду ордена, — Готхард с тоской в глазах посмотрел на распятие, понимая, что его загнали в угол. Ведь Магнус обещал прислать помощь — три сотни наемников датского короля из Ревеля и две сотни с Эзеля, которым уплачено за два месяца вперед. И еще его посланник Даве передал комтуру Феллина две тысячи талеров для уплаты жалования наемникам, что несли службу гарнизоном в этой крепости. Правда, потребовал залога — старый магистр отдал все свои драгоценности, что стоили на триста талеров больше. Но этого оказалось мало — пришлось дать в заклад церковное имущество, серебряную посуду и дорогие вещи горожан. Всего на восемь тысяч, и все это добро будет потеряно, если до желтой листвы не произведут расчет с эзельцами.