Как только письмо одобряется, работник почты ставит печать, подтверждая успешную проверку, а заодно и проставляет данные самого почтового отделения, откуда письмо будет отправлено, а уже из кабинета воздушника через огромное окно письмо полетит «по ветру» до указанного получателя.
Пока я стояла в очереди, быстро, чуть ли не на коленке настрочила Брэду письмо всего на одну страницу, в котором я сначала спросила о его здоровье, о его гостинице, о том, как идут его дела, не успел ли он жениться и завести кучу детишек за время моего отсутствия, и только в самом конце я перешла к самому волнующему для меня вопросу. Я пояснила, как именно получила предложение об участии в экспедиции, и спросила, сможет ли брат обойтись без моей помощи какое-то время. Не забыла я и вложить чек на сумму, которую могу отправить ему.
Так я делала не впервые, поэтому проблем возникнуть не должно. Я специально открыла счет в банке, который действителен и в Ринции, в нашем далеком прибрежном городке — Шорбере. Чек всегда был именной, со специальной защитой, и только брат сможет обменять его на наличные деньги. Опасаться мошенников не стоило, хотя бы только потому, что не так уж и много я отправляла, чтобы заинтересовать их, но при этом отправляла регулярно.
Сложив письмо пополам и вложив внутрь чековую расписку, я с обратной стороны указала точный адрес получателя и отправителя и стала дожидаться своей очереди, а когда она подошла, то протянула полноватому почтальону свое письмо. Оно прошло и проверку, и контроль веса, а после работник почты в форменном кепи запечатал его края специальным раствором, чтобы оно осталось целым, заодно и посторонние не смогут прочесть его.
Положив на стойку точное количество монет за оказанную услугу, я покинула многолюдное отделение почты.
Время неумолимо приближалось к ужину, а мне стоило поспешить в лаборантскую в надежде перехватить что-нибудь съестное по пути. Как раз из-за угла виднелась маленькая передвижная повозка, продающая свежую печнину. Я приобрела у грубоватой хозяйки повозки три пирожка с картошкой и два зеленью, и, конечно же, кружку холодного кваса. Один из пирогов я завернула в салфетку и убрала в свой портфельчик, а другие с удовольствие съела по дороге.
Я так спешила вернуться обратно в магАкадемию, да и вообще была поглощена поеданием вкусного перекуса, что не заметила крупную женщину на своем пути. Это привело к столкновению с круглым женским телом, а недопитый квас оставил свой след на моей синей блузке, делая ее мокрой и неприятно липнущей к телу.
— Смотри куда прешь, очкастая, — буркнула крутобедрая дама, и, оттолкнув меня со своего пути, ушла восвояси.
Я осталась стоять и хлопать глазами, не успев даже произнести слова извинений, с мокрым пятном на блузе и с недоеденной половинкой вкуснейшего пирожка в руке.
Грустно вздохнув и привычно поправив очки, я засунула в рот остаток своего ужина. Мне пришлось завернуть в неприметный угол, чтобы переодеться. Я сняла рубашку и засунула ее в портфель, а пиджак надела прямо на белье. Отменять посещение лаборантской из-за пятна не по мне, а выход из положения я смогла придумать только такой.
Я распустила волосы, чтобы прикрыть ставший неприличным вырез, а портфель прижала к груди плотнее для большей уверенности. Обновленная, я вернулась к прежнему курсу и поспешила к стенам магАкадемии.
До лаборантской я добралась без приключений, и даже удалось никого не встретить по дороге. Войдя в оборудованную комнату, где никого из коллег не было, чего я и добивалась, моментально сняла пиджак и надела белый длинный халат, застегнув его под самое горло, и метнулась в свою половину лаборантской.
На моем личном столе была установлена большая клетка, внутри которой жила очень ценная особь. Об ее настоящей видовой принадлежности никто в магАкадемии не знал, кроме меня. По иронии судьбы это было несчастное «золотоносное» животное.
Я открыла дверку клетки, а ящерица изумительного лазурного цвета, находящаяся внутри, показательно отвернулась от моей руки. Обижается — вчера я не успела заглянуть даже на минутку. Опомнившись, что у меня есть лакомство для «его величества», я вернулась к своему портфелю и забрала завернутый в салфетке пирожок, после чего протянула его питомцу в знак нашего примирения. И, наконец, самец Лазурной Драконовидной Ящерицы передумал дуться и выбрался на волю. Мягко ступая по поверхности стола, он добрался к оставленному мной пирожку и с жадным урчанием принялся заглатывать «взятку».
Конечно, я никому не рассказала о том, что во время второй и последней своей экспедиции по Трофянистым островам я обнаружила истощенного донельзя, почти мертвого «золотоносного» самца Лазурной Драконовидной Ящерицы.
Возможно, если бы не напряженная обстановка внутри нашего коллектива, я бы поведала о совершенно не ожидаемой (ведь Трофянистые острова не входят в ареал обитания данных реликтовых животных) и столь значимой находке, но, увы, я это скрыла.
Тогда мною было решено вылечить и выходить бедное измученное животное самостоятельно, а затем уже разобраться в том, как одинокий самец добрался до островов, как он потерял свои крылья и как он остался жив (или почти жив) после потери своей пары.
Над этим у меня было время подумать, и, как я предположила, браконьеры украли его семью из лесов Гидая. Вероятно, они случайно обнаружили его, затем выследили и улучили тот момент, когда самец отправиться на охоту, оставляя в гнезде самочку вместе с алмазной кладкой. Браконьеры тогда-то их всех разом и выкрали, а самец, вернувшись обратно, взял след похитителей и запах своей пары и начал преследование, в результате которого и оказался на Трофянистых островах совершенно обессиленным, истощенным, с покалеченными и перетруженными крыльями. О судьбе самочки сложно говорить, разделенные пары в дикой природе не жили, а умирали в тоске, тем и удивителен был данный случай, ведь самец остался жив. Одинокому несломленному бескрылому самцу я дала имя — Лазур. Он был уникален.
Драконовидные Ящерицы создавали пару на всю свою жизнь, и если по трагической случайности погибал кто-то из пары, то второй отправлялся на тот свет за ним почти сразу. Легенды гласили, что такая чрезвычайная преданность и верность — наследие драконов, но научные факты этого подтвердить не могут.
В магАкадемии благодаря мне считают, что я обнаружила новую разновидность ящериц лазурного цвета, и теперь я всячески изучаю данный индивид. На этом любопытство начальства закончилось, им было достаточно проблем с моим зверинцем. А так как никто из коллег и не искал в Лазуре редкое малоизученное животное, то и не замечал очевидного. И правильно, откуда же он мог взяться у меня? Ведь это чистая случайность…
Пока самец красивого глубокого цвета ел мое подношение в виде пирожка, я достала предназначенный специально для него корм, наполнила кормушку, налила свежую воду и настроилась писать дневник про это дивное животное. В записях я подробно описывала поведение ящерицы, свои наблюдения, выводы, чтобы уже потом кропотливо во всем разобраться и предоставить миру обновленные знания, а пока я была занята скучной писаниной, по-научному сказать, сбором материала.
Лазур преспокойно гулял по всей лаборантской, пока я была занята. Если отправлюсь в экспедицию, то его придется взять с собой. Зверинец могут прокормить и без меня, хоть и Бэлла останется недовольной и огнеопасной, но подрабатывающие студенты под зорким глазом сторожа Бинксли и с этим справятся. А вот близкий контакт с Драконовидной Ящерицей может привести к нежелательным проблемам. Если кто-то в Лазуре распознает настолько ценное животное, то, вероятно, я перестану быть его хозяйкой. Меня могут оштрафовать за сокрытие животного под мировой защитой или, возможно, выберут наказание похуже, и никто уже не будет учитывать обстоятельства приобретения и все остальные частности.