— Я больше не слышу слов, Лия, — продолжает он. — Не так, как с тобой.
Я замерла, когда он подносит руку ко мне. Его палец медленно скользит по моему лицу, и прикосновение будоражит что-то внутри меня, что я не ощущала вечность. Картер отчаянно смотрит на меня, и я моргаю от боли.
— Может быть… — Может, что? Христос, я не знаю. — Может быть... Молли поможет тебе сейчас.
Да, напомни себе, что он с другой девушкой. Прекрасной, глупой, двумерной куклой, известной тем, что она знаменита.
Он закатывает глаза, с мимолетным раздражением в них.
— Я не в отношениях с Молли. То, что у нас было, закончилось еще до того, как началось. Я попытался с ней. Сначала я думал, что она яркая, но чем больше ее узнавал, тем больше понимал, что свет, возможно, и был, но слишком мутный. Ее разум — пустое чертовое место, наполненное прокачкой и сумками Prada.
— Так почему она здесь?
— Спроси у нее сама. Думаю, из-за рекламы, потому что в настоящее время я раскручен, и компании это нравится. Она найдет другого лоха для раскрутки. Сейчас куда бы Алиса ни шла, она следует за ней и любит внимание. Папарацци любят фотографировать нас вместе, чтобы они могли пойти и сообщить о своей ложной ерунде. Не думаю, что касался ее более чем четыре месяца, когда впервые начал ее узнавать, и это был всего лишь короткий миг, из-за которого у нее слетела крыша, потому что мне пришлось начать гастроли. Я был с ней не больше, чем пару недель.
Я смущена.
— Но журналы…
— Ложь, просто ложь. Никогда не верь ничему из них. Они сделают все возможное, чтобы сделать историю из нас. В одну минуту они на твоей стороне, а в следующую они громят тебя.
Он внимательно смотрит на меня с задумчивой улыбкой на лице, и добавляет:
— Я никогда не заставлял тебя быть шлюхой для СМИ.
Я неуверенно качаю головой.
— Нет! Я не захожу на эти сайты или что-то еще.
Такая. Врунья.
Он усмехается, смотря на меня.
— Ты следишь за мной в интернете, Ангел?
— Нет! — Я выгляжу оскорбленной, как будто это ниже меня, но это не так. — Ты можешь жить в глуши и все еще слышать о себе, Картер.
— Полагаю так, — тихо говорит он. — Во всяком случае, Молли не собирается оставаться сегодня вечером. У нее фотосессия утром или еще какое-то дерьмо. Она уже собирается. Скоро уйдет.
— Это хорошо.
Он снова улыбается моему счастливому замечанию; вздохнув, я добавляю:
— Я имею в виду, хорошо, что она не будет беспокоить тебя.
— Правильно, — бормочет он.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Он разрушил меня одним взглядом. Ужасно осознавать, что мое тело настолько восприимчивое к каждому его движению и взгляду. Я не чувствовала этого... ну, три года. Мне это не нравится, и нужно остановиться.
— Мы должны вернуться...
— Не пытайся уйти, — выдыхает он, резко перебив меня. — Я знаю, что ты хочешь, но не убегай.
— Я, нет, — снова лгу я.
Внезапно посмотрев на меня, он говорит:
— Я... я скучал по тебе.
Я киваю, не зная, почему он так выглядит.
— Я тоже скучала по тебе.
— Нет. — Он качает головой, тяжело сглатывая. — Нет, Лия, ты не понимаешь. Я... я все испортил. Ужасно. Я позволил произойти стольким вещам. Я позволил тебе уйти от меня. Я испортил все. Я очень хотел приехать и рассказать тебе об этом так долго, но каждый раз, когда я хотел это сделать, кто-то останавливал меня. Вот почему я отправлял письма. Я все испортил.
Я застываю, когда он снова поднимает руку. Он внимательно изучает меня, и его рука дрогнула, прежде чем отодвинуться. Внезапно он выглядит совсем не так. Как будто он в панике и взволнован. Весь этот разговор повернул туда, к чему я была не готова. Если бы он сказал, что я думаю, он бы...
Нет, нет. Я этого не хочу.
— Картер, — начала я, — все в порядке.
— Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, как сильно я облажался, — продолжает он. — Потеряв тебя, я словно очнулся, и... Я был так чертовски одинок, Лия. Это плохое одиночество. Я скучаю по тебе. Я скучаю по нам. — С еще одним содрогающимся дыханием он снова приближается ко мне, когда говорит, — Я хочу большего.
Сердце упало.
Я не уверена, как эмоционально понять его слова. Все это время я превосходила его, и он постоянно был... что? Он хочет большего, когда уже слишком поздно? Для меня это не имеет смысла. Фактически, это напомнило мне тот день, когда он вошел в мою комнату и сказал мне, что хочет быть со мной и посмотреть, что из этого получится.
Сделав шаг от него, я говорю:
— Думаю, ты просто взволнован, увидев меня, не то, чтобы я осуждаю.
Его губы не дрогнули от моего дешевого юмора.