Заметив, что я смотрю на нее раздосадованно, Лия опустила глаза, ее щеки запылали от смущения. Внезапная догадка поразила меня.
— Ты… у тебя?! — пробормотал я.
— Да, — радостно засмеялась она, — и не у меня, а у нас.
— Но как… откуда?
— Кристиан, ты в чем-то сомневаешься?! — глаза Лии округлились.
Подозрение обожгло меня раскаленным железом. Откуда?.. Тогда? Нет, не думаю… значит, на этих ее съемках… Мне хотелось встать и ударить ее. В эту минуту ее дьявольские глаза показались мне невыносимыми. Я с трудом сдержался, чтобы не процедить сквозь зубы: «Вертихвостка, кого ты думаешь провести!» И вдруг я ужаснулся, представив, что за этим может последовать — я потеряю ее навсегда. Пронзенный ее взглядом, я залепетал:
— Не-е-ет, с чего ты взяла… — я виновато улыбнулся, — просто-напросто, эта новость оказалась для меня… неожиданной. На моем месте ты бы тоже растерялась…
Лия рассмеялась, дождь ее волос, пахнущих морской солью и васильками, обрушился на меня. Она кусала мои губы, принялась щекотать меня, дергать за нос, за уши, осыпая поцелуями. Радость плотной завесой застлала ее глаза, и она не замечала, что я слабо реагирую на проявление ее чувств, даже несколько холодно, Лия притомилась, свернулась на моей груди и страстно зашептала:
— Крис, я скучала… я так скучала… ты снился мне каждую ночь… ты клал руку мне под голову, а другой обнимал меня крепко, горячо…
«Могу представить, что тебе снилось, особенно с кем-то другим в постели. Актеры не такие дураки, тем более, если они еще и симпатичны, чтобы упустить такую конфетку, как ты. Будь я на их месте… А теперь, на, Кристиан, радуйся подарку…»
Спасительная мысль мелькнула в моей голове. Она казалась мне соломинкой для утопающего, единственным выходом из ситуации, если я не хочу оказаться в дураках и вместе с тем сохранить Лию.
Я понимал, что об этом надо говорить очень деликатно, малейшая оплошность может нанести непоправимый вред, но, казалось, моя голова была набита ватой. И тогда, словно в бреду, я заговорил, напряженно вглядываясь в лицо Лии, чтобы не пропустить ее реакцию:
— Лия, дорогая, но как мы поступим… я хочу, чтобы мы зарегистрировались, сыграли свадьбу, все, как полагается. Если родится ребенок, как быть тогда со свадьбой, ведь я ношу траур и в течение года не может быть и речи… может… — я с трудом проглотил сухой комок, застрявший в горле, — может… ты пойдешь к тетке Ирине…
Лия, приковав взгляд к моим губам, скривила рот в насмешливой улыбке и спросила:
— С чего ты взял, что я хочу выйти за тебя замуж, точнее, хочу заставить тебя жениться на мне?
Она слегка отстранилась, всем видом выражая презрение. Ее глаза часто заморгали, разгоняя набегавшие слезы. Я содрогнулся, от мысли, что она может уйти, исчезнуть, что я могу потерять ее навсегда: ведь я знал ее, умел угадывать каждое намерение.
— Лия, прости меня, не слушай, что я несу, прошу тебя, это все глупости.
Она лежала, неподвижно вытянувшись на спине, разбросав волосы по подушке. Ее ноздри нервно подрагивали, грудь ритмично вздымалась. Я проклинал себя, что не сумел сдержаться и затеял этот разговор сейчас, в самый неподходящий момент. Теперь я не знал, как заставить ее успокоиться, забыть обиду.
— Лия, если понадобится, мы устроим свадьбу и с ребенком или вообще не будем справлять, зачем она нам? Все будет так, как ты пожелаешь, только не принимай всерьез мои слова, хорошо? Договорились?
Мне пришлось долго убеждать, я говорил так много, как, наверное, не говорил целый год, пока Лия не засмеялась и стала больно щипать меня, мечтательно напевая слова, приятно ласкавшие мой слух:
— …Я решила, что если будет девочка, мы назовем ее как твою маму, Марией… Будет маленькая Марика, похожая на тебя.
— Почему на меня? Я хотел бы, чтоб она походила на тебя, и была такой же красивой, пусть парни сходят по ней с ума.
— Нет, Кристиан, все-таки лучше ей походить на тебя. Мама часто говорила, что напрасно не родила нас уродливыми, тогда, может, и мы были бы счастливыми… Кто знает, какая жизнь ждет меня впереди…
— Лия, ведь я люблю тебя…