— Мы с ней двоюродные сестры.
— А она здесь?
— Да.
«Значит, все-таки они встретились, — мелькает у меня — поэтому-то Кристиан и исчез так неожиданно». Вета берет меня за руку и увлекает за собой. Мы пробиваемся между узкими скамейками в зале ожидания, — Вета впереди, я за ней — переступая через разложенные повсюду узлы, корзины, чемоданы. Вета небольшого роста, худенькая, в модном теплом плаще, ведет меня за руку. У последней скамейки мы останавливаемся. Я тут же забываю о Вете. Молодая женщина сидит между закутанным дедом, круглым и толстым, как бочка, и разнаряженной дамой в перчатках и шляпе, надвинутой на глаза. «Хорошо, но где же Кристиан?» — хочется мне спросить, но я вовремя сдерживаюсь, поняв всю нелепость подобного вопроса. На руках Лия держит маленькую девочку. «Марика», — догадываюсь я. Она маленькая, с румяными щечками. Спит. На подбородке ямочка, как у Кристиана, его же овал лица. Интересно, чьи у нее глаза? Наверное, мамины — такие же нежные, большие, бархатисто-черные. Малышка тепло одета — кожушок, большой пуховый платок, зимние сапожки. Видно, что ей жарко — платок развязан на подбородке, кожух расстегнут, над верхней губой блестят капельки пота.
— Добрый день! — говорю я и представляюсь.
Женщина отвечает на мое приветствие легким кивком, затем, улыбаясь, произносит свое имя.
— Лия.
Она смотрит на Вету и просит заглянуть на перрон, не подали ли еще поезд, о котором уже объявили по громкоговорителю. Мы остаемся вдвоем. Я не знаю, о чем говорить.
— Вы друг Кристиана?
— Да… и сокурсник.
— Вы пришли вместе?
— Да, я вызвался его проводить…
— А не он?
— Нет-нет. Я.
«Чего ради я его защищаю?» — удивляюсь я про себя, но спрашиваю совсем о другом:
— Выходит, вы его видели?
— Да, видела.
— А он… знает об этом?
— Да.
— Тогда и он вас видел? — удивляюсь я.
— А вот этого я не могу вам сказать, — ясно улыбается Лия и добавляет: — Но я его видела, он знает. Почувствовал.
Прибегает Вета.
— Лия, все уже садятся! Смотри, не опоздай.
Лия осторожно поднимается, чтобы не разбудить Марику, с любовью смотрит на нее и целует в щеку. Вета пытается поднять внушительную на вид сумку, которую я, как кавалер, беру у нее из рук.
— Какой вагон?
— Седьмой.
«Где же Кристиан, куда он запропастился?» — эта мысль не дает мне покоя. В ушах еще звучат слова, которые он произнес по дороге на вокзал. Я мучительно переживаю свое бессилие что-либо предпринять, помочь Кристиану — Лия уезжает, а он черт знает где бродит.
Мне приходит в голову идея, и я отчаянно за нее цепляюсь.
— Девушки, подождите секунду, — говорю я и бегу к кабинету дежурного по вокзалу. Я вхожу и прямо с порога обращаюсь к женщине в униформе. Я говорю, что поезд отходит, а брат где-то задерживается на вокзале и прошу ее объявить по громкоговорителю, чтобы он немедленно подошел к вагону номер семь.
Я лихорадочно пишу на клочке бумаги «Кристиан Пэнушэ», горячо благодарю дежурную и бегу обратно. Я замечаю на лицах Лии и Веты удивление и легкое раздражение.
— Все в порядке, — радостно говорю я.
Около вагона мы останавливаемся. Я ставлю сумку на землю. Прямо напротив нас, под самой крышей вокзала, подвешена воронка репродуктора. Я с надеждой гляжу на него.
— Как дела у Кристиана? — я слышу голос Лии и вздрагиваю, мне кажется, что заговорил репродуктор.
Я вопросительно смотрю на нее.
— Он женился? У него есть семья? Дети?
— Разве вы не знали, что он холост?!
— Откуда мне было знать? — удивляется Лия в свою очередь.
— Он ждал, что вы вернетесь, поэтому и не женился.
— Вот именно! Ждал. Он ничего не предпринял, чтобы найти меня. Это человек, который привык, что ему все преподносят на тарелочке в пережеванном виде, остается только проглотить. Он всегда был избалованным.
— Насколько мне известно, он вас искал… — пытаюсь я защитить Кристиана.
— Да какое там?! — горячо возражает Лия. — Я еще полгода проработала на киностудии, пока не родила Марику, а он ни разу не позвонил. Ну а потом я решила устроить свою жизнь и уехала с мужем отсюда.
— Вы… замужем?! — удивленно спрашиваю и принимаюсь про себя смеяться: «Кристиан, бедняга, еще боялся, что Лия свалилась ему на голову и хочет заставить жениться на себе».
— Да.
— Муж приехал с вами?
— Нет. Мы оба артисты, — улыбается Лия, и лицо ее проясняется под наплывом воспоминаний.