«Она его пожрала! Пожрала! — вился Арон как ненормальный у ног хозяина, — Я чую эту силу! Этот страх! Эту боль! Если она не свихнется после такого… боги! Я буду целовать ее ноги!» — говорил он как обезумевший.
— Помолчи уже… — тихо говорит шатен Арону и по лбу его пальцами бьет. — Сейчас Зесту скинешь, а она грохнется посильнее. Вон здоровая какая! Все переломает себе! Пожалей сородича!
Тот, наконец, угомонился, а после стал водить носом по воздуху.
«Будет дождь… Долгий… Словно слезы… Небо будет плакать…»
Элизабет лежала неподвижно, а со стороны и вовсе могло показаться, будто мертва. Бледная, губы потрескались, дышит едва ли.
— Приходи в себя, одаренная… — проговорил Самберс, проводя по ее щеке пальцами. В груди неприятно щемило. Она ведь вернулась за ним!
Глава 20
— Я ничем не могу больше ей помочь… — лекарь развела руками, — девочка приняла слишком большую силу, но если не сможет справиться с ней — она же ее и убьёт. Нам остаётся только ждать…
Наступил вечер следующего дня.
— Хей, бро! — Лайл вошёл в комнату и облокотился о дверной косяк.
— Я тут с Мел перетер… — Тот крутит мешочком в воздухе, — добыла сон-порошка! Мисс Пруф пьёт чаи после восьми. Пойдёшь навещать свою спящую красавицу?
«Ее фамильяру лучше быть с ней» — произнёс Арон, смотря, как Зеста находится в том же состоянии. Правда, в размерах она чуть уменьшилась. Похоже, эффект проходил.
— Давай его сюда, — осмотрел парень мешочек, а после договорился с помощью другого порошка с секретарем мисс Пруф, который носит ей чай. Не за просто так, конечно.
Вот уже в потемках у койки сидела фигура. Джо уложил змею рядом с девушкой, а сам какую-то книгу сидел, читал при тусклом свете лампы над ними.
Девушка берет глубокий вздох ртом, словно глоток воздуха и подрывается в постели.
— Пауки, пауки, пауки! — бредит та, стряхивая с себя невидимых тварей, а постом испуганно смотрит по сторонам. Забавная такая. Сидит лохматая, глаза на вылупку.
— Какие пауки? — спрашивает Джозеф и смотрит на нее. — Никого здесь не было, и нет.
Парень откладывает книгу и вздыхает, смотря на змею, что чуть не скатилась вниз. Поправив ее, он поправил волосы блондинке и сложил руки у груди.
— Заставила ты всех поволноваться.
Она смотрит на того надув губы, а после всхлипывает и начинает плакать.
— Дурак…
— Успокойся, — он пересаживается на край кровати и заключает ее в объятия. Пускай ему в плечо плачет. — Тебе, может, память стереть? Чтобы не мучилась.
— Придурок бессердечный… — ревет та только сильнее, утыкаясь ему в плечо, сжимая его одежду пальчиками, — Я думала ты умер… Искала тебя… Ходила вдоль берега и там и тут… Но тебя нигде не было…
— Я ведь говорил тебе уйти. Зачем искала? — гладит он ее по голове, смотря в окно перед собой.
Он ведь знает, почему искала. Но она не может ответить ему на этот вопрос. Не сейчас.
— Прости… — тише добавляет та, чуть успокоившись, — Я… Не должна была уходить…
— Главное, что ты жива. Ладно. Не будем это обсуждать, — успокаивает он ее этим. Надеется, что успокаивает. Кому было бы хорошо, мусоль ты эту тему?
— Вы с Зестой потеряли много чего оказывается. Хотя, когда ты ее принесла, она была большой.
— Я не помню… — произносит она тихо, продолжая вот так сидеть, держась за него, будто боится, что он уйдёт. — Не помню, как пришла сюда… Только… Как было плохо. Постоянно тошнило… Но я продолжала бродить и искать… А потом вернулась обратно. К камню…
— К камню… И что за камень? — аккуратно он ее спрашивает.
— Он перенес меня сюда… — произносит она, прикрывая глаза. — Я попросила его к тебе… И он перенес сюда…
— Телепорт… Ясно, — парень берет ее за щеки и в глаза смотрит. Ну вот! Уже успокоилась, — улыбается он и поглаживает кожу щек пальцами. Она смотрит на него, а самой будто на душе легче.
— Разве тебе не запрещено быть тут в такой час? Тебя накажут…
— Кто? Сына министра никто не накажет, — хмыкнул он носом. — Да, я этим пользуюсь, — смеется парень тихо.
— Полежишь со мной? — спрашивает она тише.
— Вот это уже запрещенный прием! — пригрозил тот, — Ты же знаешь, что я не откажусь, — снова он смеется. — Но зачем мне соглашаться? Не думаю, что это будет хорошей идеей, Лиз. Мы и так привыкаем друг к другу. А это выльется во что-то плохое…
— Хуже чем то, что ты собирался умереть из-за меня? — спрашивает она, ища в его глазах ответ, — Или того, что я без раздумий вернулась искать тебя?