Добивался; «Партизаны где?»
Слушай мой ответ: они везде —
В каждом доме, в поле и в лесу
Службу партизанскую несут,
С думою о Родине живут.
С думою о ней в поход идут».
Офицер отпрянул: «Что ж, теперь
Партизаны нам за всё ответят!
Партизанка ты!» И настежь дверь.
И допрос окончен. Звезды светят.
За стеною часовой бессонный,
Да его шаги вперёд, назад,
Да глухие, как рыданье, стоны...
Да рубцы кровавые болят.
Может, в тот же час в лесу ночном
И под теми ж звёздами родными
В Подмосковье тропами глухими
Зоя шла и думала о том,
Что она помочь должна Отчизне,
Если надо, не жалея жизни;
Шёл Матросов огненным путём,
Кошевой друзей готовил к бою...
Чайка! Чайка! Громы над тобою,
Молнии смертельные пройдут.
Вот тебя выводят под конвоем,
По заглохшей улице ведут.
На пути старуха повстречалась,
В сторону метнулась, испугалась.
«Изверги! Должно быть, убивать.
Повели голубушку». Вздохнула.
Лиза мельком на неё взглянула
И припомнила в деревне мать.
Вспомнила, как с нею мать простилась,
Как спросила: «Скоро ли придёшь?»
И слезами залилась, и скрылась —
Торопилась жать в колхозе рожь.
Лиза на мгновенье замерла,
И глотнула ветер — и дорога,
Вся в снежинках, под ноги легла.
Поворот. Крыльцо. И у порога,
Там, где раньше был народный суд.
Ей навстречу пьяная Аришка.
«Партизанку главную ведут! —
Прохрипела.— Комсомолке — крышка!
Партизанке Чайкиной — капут!»
Ей ни слова не сказала Лиза,
Гневом налились её глаза,
Будто молча всем бросала вызов,
Всем, кто предал Родину.
Слеза
По щеке горячая скатилась.
«Нет, не надо!» Вытерла слезу.
Лизу в дверь втолкнули.
Дверь закрылась.
«Как-то партизаны там, в лесу?»
День осенний тускло миру светит.
За окном берёз плакучих строй.
Пусть навек запомнят стены эти
Имя партизанки молодой!
«Где-то Коля? Ни письма, ни встречи...
Тяжело на Балтике сейчас...»
Надвигается на землю вечер,
И закат за Волгою погас.
Всю-то ночь как есть ты простояла,
За руки привязана к стене.
Всю-то ночь звезда в окне сияла,
Голова горела, как в огне.
Этим бы рукам работать в поле,
Рожь бы колосистую вязать.
Этим бы губам о комсомоле
В хороводе песню запевать!
............................
Лёгкий холодок прошёл по коже,
Утренние светят небеса.
Что это? На сон, на явь похоже?
За стеной конвойных голоса.
Дверь открыли. Руки развязали.
Вот на берег Волги привели.
А над Волгой чайки всё кричали
И махали крыльями вдали.
Мост чернел, обрушенный над Волгой,-
Значит, эшелоны не пройдут...
«Почему так медлят? Что так долго?..
На родную землю упаду...
К партизанам, чайки, вы слетайте,
Отнесите партизанам весть,
От меня поклон им передайте.
Расскажите правду, всю как есть:
Умираю я за свой народ,
За победу Родины любимой!»
Выстрел — мимо.
Скова выстрел — мимо.
«Партизана пуля не берет!» —
Крикнула. И офицер в упор,
Подбегая, выстрелил. И взор.
Ясный взор твой устремился ввысь,
Руки, словно крылья, разнялись,
Падая, ты чайкою летела,
Прямо в небо синее глядела,
Вдаль, где чайки белые вились.
_____
И семнадцать дней ты здесь лежала,
И семнадцать дней земля дрожала.
Это партизаны бой вели,
Это наши в наступленье шли.
У врагов от страха сердце бьётся.
Думали — как веточка согнётся,
Думали — к ногам их упадёт,
Думали — от правды отречётся,
На уступки им во всём пойдёт.
Только не согнулась, распрямилась,
Только встала вдруг во весь свой рост,
Будто сразу заново родилась,
Будто сразу выросла до звёзд.
ЭПИЛОГ
Над Пено солнце сияет,
мирное наше солнце,
Как добрый взгляд материнский,
ясное на века.
Песня звучит над Пено,
поют её комсомольцы.
О Лизе Чайкиной песня
на крыльях летит, легка:
«Белая берёзонька у хаты
Наклонила ветви до земли...»
Я сердцем запоминаю
правдивые и простые
Слова безымянной песни,
протяжный мотив её.
Сверкает окнами школа,
цветут сады молодые.
Мне школьники называют
светлое имя твоё.
В клубе библиотека,
книги стоят на полках.
И между ними — «Чайка»,
повесть о жизни твоей.
Берёт эту книгу, листая,
читает её комсомолка.
Проходишь ты по страницам
и улыбаешься ей.
Есть улица Чайкиной в Пено,
длинная и прямая.
На ней, под свисты нагаек,
умолкли твои шаги.
Прошла я по ней с друзьями,
весь путь твой припоминая,
Здесь правду твою пытали,
терзали тебя враги.
Я сердцем к берёзе припала,
к высокой белой берёзе,
Что веткой в окно стучала
в ту ночь, когда шёл допрос,
Как будто помочь хотела
дрожащая на морозе.
На ветках её застыли
капли кровавых слез.
Я сердцем горячим припала
к земле твоей колыбельной,
К муке твоей последней,
к яркой мечте твоей,—
И стало в груди моей тесно.
В горести беспредельной
Я вышла на берег Волги
к холодной груде камней.
На месте, где ты упала,
раскинув, как крылья, руки,
Весёлые незабудки
цветут голубым ковром.
Приходят сюда пионеры,
приходят твои подруги.
Построен мост через Волгу,
по рельсам катится гром.
Спешат поезда на север,
на запад они уходят.
На юг, на восток по рельсам
стремглав летят поезда.
О, если б могла ты видеть,
какие посевы всходят,
Какие встали из праха
деревни и города!
О, если б могла ты видеть,
как, сон твой оберегая,
На площади подрастают
юные деревца!
Стоишь ты, одетая в бронзу,
горит звезда золотая
На сером камне высоком,
пылает, как сердце бойца.
И ты проходишь полями,
дорогами, деревнями,
Ты и сегодня с нами,
ты и сегодня здесь.
От дома к дому проходишь,
от сердца к сердцу проносишь
Вечной, неугасимой
правды великой весть.