— А мы будем тут жить?
— Может быть. Если лучше ничего не найдём.
— А ты откуда? Ты пахнешь странно.
— В портал к вам провалилась. Издалека.
— А у тебя семья есть?
— Есть. Дочка, её муж и внук.
— А у тебя мужа нет?
— Рашик, зачем тебе это знать?
— Ну как, кто тебя защищает? Вдруг он будет против, что я с тобой. Ты же не можешь одна. Так не бывает.
Я рассмеялась.
— Ещё как бывает. А защитник есть. Теперь это ты. Будешь моей семьёй?
И потрепала его по голове. Мелкий аж надулся от важности. А потом сдулся и спросил.
— А ты не уйдёшь обратно к себе домой? Через портал.
Задумалась серьёзно. Никогда не врала своим мелким и старалась объяснить все очень доступно. А уж этот малыш… Он уже хлебнул тут по самую маковку. С собой его нельзя. На опыты пустят. Так что надо обживаться тут. Странное дело, знаю его один неполный день, а уже мой. Вот чую и все. Мой. Да и мир… Ничего. Покорим, апгрейдим и будет нормально.
— Знаешь, Рашик, не уйду. Мне если только весточку передать. Дочке.
— Правда?
— Честно-честно.
Мелкий взвизгнул и станцевал танец диких обезьян. Ну или ещё кого-то оттуда. А потом бросился ко мне, крепко обнял и засопел куда-то в живот.
— Так, радость моя, давай-ка поищем во что тебе одеться. Не дело это босиком, в таком тряпье. Как не заболел-то ещё?
— Так я на улицу и не ходил сегодня. А вчера только зверем. И раньше тоже, — тихо закончил он, — Как мама умерла. Почти всегда в шубе ходил.
— Не боись, сейчас придумаем что-нибудь. Ты подкидывай дрова-то. Что б грелось быстрее.
Искоса наблюдая за пацаном, распотрошила весь рюкзак. Итак, что мы имеем из тряпок. Палатку не трогаем. Пригодится. Наверняка куда-нибудь пойдём. Спать можно в спальнике вдвоём. Верхнюю одежду трогать нельзя. Подушка слишком маленькая. Одеяло из фольги… Нет. Не вариант. Порвёт и выбросить. Джинсы себе на смену. На меня сложнее одежду найти, так что оставляю. Пара футболок, нижнее белье, несколько пар носков. Одни тянутся, очень тёплые, без пятки, махровые внутри. Пойдёт. Ему как раз до колен будут. Пара флисовых покрывал. Вот, из одного и можно будет сделать тёплую одежду, тем более они на подкладке мохнатой. От дождя не спасёт, конечно. Но сверху можно ещё что-нибудь придумать. А вот как нательное самое оно сейчас. Жарко будет ещё не скоро. К тому времени придумаю. Пущу в дело футболку как потеплеет. Тут многие маленькие дети в рубашках и без штанов носятся. Не устаю благодарить своих детишек. Ножницы, нитки, иголки. Все нужное оказалось в сумке с надписью SOS. Рассмотрела ткань, пощупала. А ведь это тонкая шерсть, а не флис. А низ вроде махровой ткани. Главное, что мягкая осталась. Через час у меня были вполне приличные тёплые штаны, сделала на вырост, с отворотами. А то, где взять тут ткань? Да ещё такую. Расцветка не мальчишечья, конечно. Ярко-красная в белых олешках, с узорами полосками. Новогодняя. Заморачиваться не стала. Отпорола белый мохнатый низ. Из него можно будет сделать подстежку или жилетку. Посмотрим. Или полотенца. Шерстяные полотенца… Не. Ладно, потом решу. Пригодится. Шила крупными стежками, сделала пару карманов врезных, платок носовой пустила на это дело. Сверху на шнурок, внизу собрала складками и зашила, что б не поддувало. Ещё получилась вполне приличная кенгурушка с капюшоном. И большим карманом на пузе. Старалась кроить на максимальный размер, какой возможен из имеющегося полотна. Много — не мало. Дети растут быстро. Получился размеров на пять его больше. Ну да, так теплее будет. Из остатков сделала шарфик, шапочку и пару носочков по размеру мелкого. На что хватило. Кто его знает, вдруг похолодает. Когда Рашик понял, что я ему шью одежду, да ещё такую яркую, цветастую, сказал не надо на него тратить такую дорогую ткань. Она же яркая. Значит очень редкая.
— Рашик, мне важнее, что б ты был в тепле. А ткань купим, сами сделаем или добудем. Ты же мой защитник, значит болеть нельзя.
На что мелкий задумался, а потом важно кивнул, соглашаюсь с такой тратой ценного материала.
Как я его отмывала, это отдельный разговор. А зачем мыть голову? Ой, а оно пахнет. А оно щиплется. Щекотно. Мне мокро. Не надо ноги. Само отвалится. Наконец, отмытый до скрипа, мелкий был вытерт и запакован в новые вещи. Он с благоговением гладил ткань у себя на груди, трогал рукава — я их завернула трижды, шевелил пальцами в носках, засовывал руки в карманы.