Вышла из ванной и зашла на кухню. Дико сильно захотелось кушать. Мама как раз дожаривала тонкие, мои любимые блинчики, с поджаристой корочкой на краях. Облизнулась. В животе сразу заурчало, напоминая мне, что пора уже знать меру и перекусить. Поставила чайник, и потянулась за горяченьким, только со сковороды блинчиком. За что тут же получила от мамы по рукам. Возмущенно уставилась на нее.
- За что?
- Сядь, нормально поешь, - мама уперла руки по бокам. – Сутки где-то пропадала.
- Я с Леркой была, - парировала в ответ. – Мы с утра поели.
- Это где же вы успели поесть? – поинтересовалась она, с любопытством посмотрев на меня.– На море что ли?
Зачет, мам! Подъебала знатно. У мня иногда вылетали такие плоские и грубые словечки, в основном только мысленно так обращалась сама к себе. Вслух же предпочитала употреблять только одно слово «Блин», заменяя им все матерные словечки, какие только знала. А матерных слов я знала много! Постоянно слышу, как дома, так и во дворе. Хочешь, не хочешь, запомнишь!
- Точно! – показала ей «класс». – На море. В Кафешке.
И вообще, мне почему-то показалось, что мама если не знает, то начинает догадываться, где и с кем я пропадала всю ночь. Бред, конечно. Откуда ей это было знать. Про Андрея ничего не говорила, а с родителями Лерки маман не общалась. Она вообще недолюбливала ее семью. Считала их слишком гордыми и высокомерными людьми. Даже когда мы с Лерой стали видеться и общаться чаще, мамулечка была против, но ничего не запрещала. Мамочка у меня вообще самая лучшая на свете! Никогда ни во что не вмешивалась. Но прилетало обычно всем, если ее кто-нибудь смел, обидеть или разозлить.
- И что же вы ели?
Я, все-таки, умыкнула, один блинчик. И уже жадно запихивала его в рот, когда она спросила это. Подавилась, на ходу придумывая отмазку. Единственное что вертелось в голове это приготовленная Андреем с утра яичница с колбаской гриль и черный кофе, кстати, без сахара. Вряд ли можно признаться в этом маме. Она сразу поймет, что вру. Ни в одной из кафешек в Нарва-Йыэсуу не готовят такое блюдо.
- Кофе, булочки, картошку фри, - на ходу придумала я, стараясь не глядеть на мать. Раскусит ведь, как пить дать.
- А деньги откуда?
Опять подавилась. Вот черт же ж, пристала! Какая разница, откуда?
- Лере родители дали, - мысленно отхлестала себя по щекам за вранье. Я не любила лгать. Шла на это только когда была необходимость, чтобы уйти от прямого ответа.
- А что за мальчик с вами был?
- Мам, блин, - не выдержала. – Это что, допрос?
- Нет, - улыбнулась она. – Мне просто интересно знать, где пропадала моя дочь, которую обычно не выгнать из дому.
- Этот мальчик, парень Валерии. Они встречаются. Все? Опрос закончен? Можно я теперь поем?
- Суп в холодильнике.
- Ну, маааам, - сделала умоляющие глазки, стреляя одновременно в сторону тарелки с блинчиками.
- Не мамкай мне тут, - пригрозила она мне пальцем. – Питаться надо нормально, а не хомячить.
- Я поем, но попозже, - попыталась уговорить ее, но добилась только того, что она убрала тарелку с блинами подальше от меня. – Ладно. Суп так суп.
Ненавидела, когда она так делала, но почему-то всегда шла у нее на поводу. Мне нравились с ней такие вот мини перепалки. Не злые и обидные, а вполне миролюбивые и добрые. И под ее строгий взгляд, достала огромную кастрюлю супа. Налила себе в миску полторы поварёшки, остальное убрала назад в холодильник. Включила газ и поставила разогреваться.
Мама все это время бдила. Когда наливала себе суп, удивлено вскинула бровь вверх. Ну да, ела я раньше за двоих, а то и за троих, ну и что? Подумаешь, сейчас меньше обычного положила. Пора бы уже и похудеть немножко! Размешала супчик и облизала ложку. Да так с ней во рту и замерла.
- Худеть собралась? – опять спросила маман.
- Нееет, - протянула. – С чего бы вдруг?
- Ты сегодня какая-то странная. Ночью дома не ночевала. Как пришла сразу в ванну полезла. Обычно только вечером ходишь. И пропадаешь там на часа два. Сегодня только полчаса пролежала. Теперь вот, с супом поскромничала.
- Мам, ну, что ты хочешь знать? – не выдержала, спросила, разворачиваясь к ней лицом.
- У тебя кто-то появился?
Сделала большие глаза.
- В смысле, кто-то появился?
- Лиза, не ври, - на то она и есть мать, чтобы знать нас, как облупленных. – Бесполезно. Я чувствую, когда мне врут, ты же знаешь.
Отвела в сторону глаза, переключаясь на суп. Быстро выключила газ, взяла полотенце, и поставила на стол. Отрезала кусочек черного хлеба. Опять залезла в холодильник, доставая двадцати процентную сметанку. Обильно добавила в подогревшийся суп и убрала ее обратно. Села за стол.
- Я просто место для блинчиков оставляю.
Мать хмыкнула.
- Приятного аппетита.
- Шпашибо, - проговорила с полным ртом.
В полном молчании мама продолжила печь блинчики, а я быстренько доела суп, помыла миску, и хотела было слинять в комнату, как вспомнила, что «оставила место для блинчиков». Вот засада! Пришлось достать другую тарелку и положить туда два блинчика. Пока опять доставала сметану, мама добавила в мою тарелку еще два блинчика. «Да я же лопну!» - чуть было не воскликнула это вслух, опять натыкаясь на взгляд мамы.
- Спасибо, - поблагодарила ее и, схватив тарелку, помчалась в нашу с сестрами комнату. – В комнате поем, - буркнула, испаряясь с кухни.
Ворвалась в комнату, кстати, по праву, которая теперь принадлежала мне одной! Оксанка и Маруська сейчас жили со своими парнями. В гражданском браке так сказать. А я наслаждалась тишиной о спокойствием. Хотя стабильно, раз в месяц, обязательно, кто-нибудь из них ругался со своим благоверным и возвращался жить к нам. Иногда они, будто издеваясь, сменяли друг дружку.
То бишь, например, Оксанка поругалась со своим, вернулась к маме. Причем со всеми своими вещами. Когда мирилась с мужем, опять переезд с вещами, на выход. И только она за дверь, как тут же с вещами появлялась Маруська. Расклад тот же. И так раз в месяц, а то и вовсе через каждые две недели. Двенадцать месяцев в году! Ужас! Меня это не просто бесило, но и неимоверно дико раздражало. Именно поэтому сейчас я наслаждалась тишиной, и спокойствием полноправно завладев всей комнатой, о чем мечтала все восемнадцать лет!
ГЛАВА 21
ГЛАВА 21
АНДРЕЙ
2001 год
После отъезда друга и подруг, неохотно вернулся на дачу. У меня предстоял серьезный разговор с матерью. Я, конечно, очень люблю мать, но ее чрезмерная опека начинала подбешевать. С этим нужно что-то делать. Мальчик уже большой. Своя голова на плечах тоже есть. И не фиг лезть в мою жизнь! Что хочу, то и творю! Пусть спасибо скажет, что в дом никого не вожу.
Увы, планом поговорить с матерью не суждено было исполниться. Ссылаясь на плохое самочувствие, она прилегла отдохнуть. Понял, что так она показывает свой характер, махнул рукой. Чёрт с тобой с золотой рыбкой! Рано или поздно ей надоест, и она сама первая начнет заводить шарманку. Хмыкнул, поднялся на второй этаж. Кровать на которой мы с Лизой спали сегодня ночью, была аккуратно застелена. Вторая так и осталась помятой и скомканной.
Подошел ко второй кровати, быстро ее поправил и застелил. Вернулся к той, на которой провел ночь с моей сладкой девочкой. Откинул одеяло. Убрал испачканную кровью простынь, откладывая ее в сторону. Спустился вниз и взял новую. Вернулся наверх, застелил кровать обратно. Прихватил испачканную простыню, опять спустился вниз. Направился с ней в баню. Закинул в ворох грязного белья в стиральной машинке и опять вернулся в дом.