«???» – все даже рты раскрывают.
«Так пойдем же выпьем воды, потому что пиво – прескверная штука!» – заключает она, не слишком довольная.
Стоит сознаться – печаль вызывает аппетит и к тому же им хочется пить.
И вот, чтобы выжить и отдохнуть они, не советуясь, решают зайти в кафе. Они там отдыхают, обессилившие, часа 2, тихо беседуя друг с другом, потому что Лиза очень устала! И час за часом тяжелая тишина желает лишь одного:
Чтобы
Ее навек убили,
От крови всей освободили,
Всю душу исполосовать,
И болью мир взорвать…
Кто обстановку лучше разрядит?
Кто воином удачи станет?
Червяк, который изредка ворчит,
Червяк, который не обманет!
«У меня болят ноги!» – жалуется Хамфри, который пил только молоко.
«Ну конечно! Это несомненно…обувь сними!» – произносит Паучок, лежащий в пепельнице.
ОН ВОСКРЕС!!!!!!!
О. как же все рады, а ведь уже и не надеялись (даже червячок аристократически поцеловал Паука, так как был очень опечален, расставшись с другом).
«Ты нас испугал!» – говорит Лиза, кладя руку на сердце, «Я уже подумала, что где-то ель нужно искать!» (дело в том, что единственный гроб, который видела Лиза, был сделан из ели).
«Я прошу прощения!» – ворчит Хамфри, уже забывший о поцелуях, «Но мне кажется, что коробок спичек, в принципе, избавляет нас от необходимости в гробе из ели, который весит больно много для души и тела даже человека. Поверьте животному!»
«Это просто восхитительно», – отвечает кролик Мартин, «Как всегда, Хамфри. Я, честно говоря, думал, что он больше не вернется!»
Лу ничего не говорит. Он забыл добавить в кофе шоколад.
Зрелище, вообще, издалека кажется довольно необычным. Червячок вытянулся в струнку, Лиза рассматривает свое отражение в тарелке и, конечно, не находит себя красивой. Огромные уши уж явно не придают красоты. Что касается Паучка ( а это уже привычка), он не отзывается ни на что. Он падает из пепельницы и в сальто поскальзывается на сером гудроне и шлепается носом об пол.
«Ой, ужас какой!» – говорит девочка, «Какой ужас! Ты потерял нить, паутину, и повис! Ужас! Обратно давай!» – беспокоится Лиза, «А то на тебя кто-нибудь наступит!»
Однако вопрос в том как всю эту проблему разрешить без шума.
Не признаваться, между прочим,
Не признаваться, это точно,
Тот, кто всей властью облечен,
В тюрьму ведет вас точно он.
Жандармы, с совершенно серьезными лицами, нашли этих «нарушителей порядка».
Двое убежали, Паучок «внезапно умерший», немедленно исчез, а что касается Лу, но он просто слился со скатертью, он же плоский.
Кто остался как свидетель? Только один гостеприимный крестьянин, который обвинил девочку в воровстве, не испытывая ни малейших угрызений совести. Он так плохо говорил, что слова, произносил, проглатывая.
Итак, Лизу сразу же забрали в тюрьму. Она не хотела, чтобы ее друзья бросали ее, она понимала – это предательство. Но как ожидать верности от «оживших рисунков»?
Лу – это уже несколько другое дело. Но – терпение и время, они скоро смогут спокойно поговорить, не повышая голоса, не скаля зубы.
Лизе пришлось много часов убеждать местные власти, и наконец ее отпустили на свободу.
У Лизы нет ни бумаги, ни плетеной корзинки, она не Красная Шапочка, потому что бабушки нет…она не торгует спичками, и не зовут Козетта, и она не говорит: «Я птица».
Она – Лиза, и ей необходимо услышать огромное количество разных историй, чтобы заснуть, и она хочет найти мужчину, который ушел, она хочет сказать ему, что «он – мужчина ее жизни!» (даже если она не слишком хорошо понимает, что говорит).
Ну так как теперь уже все хорошо, Лиза решает воспользоваться моментом и навестить в этой стране место, которое называется «Тюремным карцером».
Карцеры, которые выстроились в ряд, как ряды солдат, в которых сыро, как в подвале, они приспособлены для того, чтобы превращать хулиганов в опустившихся людей в рваной одежде…они открывались перед ней, будто действие мучительной пьесы…
«Нужно избавиться от таких мест, или, по крайней мере, как-то улучшить положение несчастных!» – думает девочка.
«Как такое собрание одиноких, покинутых душ может «сделать» что-то серьезное? У них нет денег, чтобы оплатить счет, как и у меня? И всех привели в эту тюрьму…»
(Лиза вспоминает беседу бабушки и мадам Генриетты, работавшей парикмахером).