— Такие случаи уже были? — я не могла не спросить, не смотря на то, что начала испытывать к происходящему некоторую апатию. Сознание было вялым и сонным, голова болела, мысли текли лениво и неохотно, а еще мне очень хотелось спать. Но… Просто сама мысль о том, что такое уже было… она наводила на ужас.
Это же дикость! В нашем современном мире, когда первобытный строй и даже лихие девяностые давно уже остались позади!
— Не совсем такие, — уточнил Кирилл Станиславович, пока Араньев, отойдя к окну, разговаривал по телефону с неведомым Кощеем. — В результате одной некрасивой истории пострадала девушка, но ублюдка, сделавшего это, удалось наказать, не смотря на все его связи. Надеюсь, что и в нашей ситуации, все закончится благополучно.
— Надеюсь… — эхом повторила я.
— Лиза, ты должна понимать, — окончательно перейдя на «ты», мужчина вдруг негромко и серьезно проговорил. — Это все очень опасно. И чтобы защитить тебя, в первую очередь, ты должна во всем меня слушаться. А во-вторых, ты должна мне доверять.
— Я думала, вы скажете: не задавать лишних вопросов, — кисло улыбнулась я.
— Ну, почему же? — вскинул брови Кирилл Станиславович. — Я не могу тебе дать гарантии, что отвечу на все вопросы… Но я постараюсь ничего от тебя не скрывать. А ты, в свою очередь, пообещай делать все, что я скажу. Договорились?
— Боюсь, у меня нет выбора, — едва слышно вздохнула я.
— Что ж, можем ехать, — подвел итог нашим разговорам Араньев. — Кощей будет ждать нас в клинике и предупредит врачей.
— Хорошо, — кивнул Кирилл Станиславович… и потянулся, чтобы взять меня за руки. Естественно, я была категорически против, чтобы меня куда-то тащил малознакомый мне мужчина! И предприняла попытку отказаться, попытавшись самостоятельно спустить ноги с дивана:
— Не надо, я сама. Ой…
И тут же едва не согнулась пополам, когда весь живот опоясало болью до головокружения и разноцветных мушек в глазах.
— Что я говорил о доверии? — напомнил о нашем договоре мужчина. И, явно подавив вздох, объяснил спокойно и доходчиво, как маленькому ребенку. — Лиза, не в твоем состоянии геройствовать. Спуск по лестнице сейчас для тебя будет настоящим испытанием.
— Да, Лизок, ты бы не выеживалась, — Катя вставила свои пять копеек. — Это я тебе как медик говорю. Нет, ты, может быть, и доползешь до машины, но лучше тебе от этого не станет. Так что скажи добрым дядям спасибо за помощь и покорно сложи лапки, покуда я добрая. Андестенд?
— Йес, — машинально выдохнула я. И виновато посмотрела на Кирилла, неловко сцепив пальцы. — Извините. Просто я не привыкла и… боюсь.
— Поверь, из всех твоих знакомых, я последний, кто бы хотел причинить тебе вред, — заверил меня мужчина, вставая с дивана. И, протянув руки снова, предупредил. — Придется немного потерпеть.
Потерпеть действительно пришлось, не смотря на то, что Кирилл Станиславович явно пытался делать все как можно аккуратнее и медленней. И все равно, приходилось сжимать зубы, крепко жмурясь, пережидая, когда боль в боку перестанет взрываться разноцветными искрами перед глазами. И, быть может, в другой момент я бы и удивилась тому, насколько легко мужчине удалось меня не только взять на руки, спустить по лестнице, но и усадить на заднее сидение простого черного седана, но сейчас мне было далеко не до этого.
В достаточно глубоком сидении, обтянутым мягким велюром, оказалось достаточно удобно сидеть, однако желание свернуться в клубок так никуда и не делось.
— Чудище голову не открутит? — кивнув в сторону машины, почему-то усмехнулся Араньев, который спускался с нами, помогая придерживать и открывать двери. Катя же осталась дома, ей запретили выходить, чтобы не привлекать к себе внимание.
— Ты просил машину попроще, — отозвался в ответ Кирилл Станиславович, легко и почти беззвучно захлопывая заднюю дверь машины. И тут же открыл переднюю, водительскую. — А что может быть неприметнее Тойоты девяносто второго года? Их не меньше двадцати по городу. К тому же, Рыж на Маврикий с Богданом.
— А, ну теперь понятно, почему ты такой смелый, — негромко рассмеялся Араньев, занимая пассажирское место спереди. — Поехали.
То, что для них означало простое «поехали» для меня прозвучало как «добро пожаловать в ад». Наши дороги, как известно, для простых-то водителей означают не самое лучшее из удовольствий, а для меня же…
О, в тот момент я, кажется, прокляла все на свете!
Нет, я не сыпала проклятиями в прямом смысле этого слова, не ругалась, не ойкала и даже не шипела сквозь зубы. Я только сжалась в комок, крепко зажмурившись, про себя повторяя, как мантру: поскорее бы все это закончилось, поскорее бы все это закончилось…