— Явился, не запылился, — рассержено шлепнув кухонным полотенцем по разделочному столу, пробурчал мужчина лет пятидесяти на вид, стоящий у плиты. — Где тебя раньше черти носили?
— Где был, там уже нет, — усмехнулся Кирилл, потрепав подбежавшего Стасика по взлохмаченным волосам. — Террорист, ты почему не спишь в двенадцать ночи?
— Я есть хотел, — вздохнув, виновато покаялся мальчишка. — И дядя Максим пытался яичницу сделать. А она того… закончилась вся. Ой… Лизка!!! Ты тут?!
— Привет, — робко улыбнулась я. И тут же, охнув, рассмеялась, когда мальчишка, подскочив, крепко-крепко меня обнял. — Аккуратнее, раздавишь!
— Нет, — обхватив меня ручками за талию, ребенок прижался щекой к моему животу, улыбаясь и щурясь от удовольствия. — Я скучал!
— А как я-то скучал, — саркастично откликнулся тот самый «дядя Максим», пока Кирилл, все-таки зайдя на кухню, осматривал бедную закопченную сковородку. — Чего смотришь? Я тебе не кулинар!
— Слушай, Макс, — небрежно отбросив испорченную кухонную утварь в раковину, усмехнулся Громов. — Если мне не изменяет память, ты все время требуешь внуков… Как же ты их кормить собираешься, если не можешь сделать даже банальную яичницу?
— А кухарке я за что деньги плачу? — справедливо удивился мужчина, которого я рассматривала украдкой. Высокий, статный, ухоженный, крепкого телосложения, лет пятидесяти на вид. Несмотря на обычные джинсы, домашние тапочки и белую футболку, он казался таким… представительным, что у меня с первой минуты появилась уверенность в том, кто на самом деле являлся хозяином этого особняка.
— Ну и как, сильно помогла тебе эта оплата? — иронично выгнул брови Кирилл, явно удерживаясь от смеха.
— Я ее на ночь отпустил, — с неохотой признался его собеседник. — А этот пижамный монстр отказывался спать, пока не поест!
— Допустим, — покорно согласился Громов, но уголки его губ явно дрогнули, обозначая улыбку. — А няня где?
— Да ты издеваешься, — устало вздохнул мужчина. — Какая няня? Да они бегут от этого шкета, как от огня! Ни одна из них дольше недели не продержалась! Последняя сбежала сегодня днем, обнаружив в собственной сумочке чью-то овсянку с завтрака. Не догадываешься, чью именно, и как она там оказалась, а?
Я мысленно посочувствовала коллеге — уж я-то знала не понаслышке, как иногда с этим ребенком бывает тяжело. Если кто-то ему не нравится, Стасик становится неуправляем, и делает все, чтобы этот человек держался от него как можно дальше. И его сложно винить в чем-то: он просто так пытался обратить на себя внимание. Ему ведь на самом деле не нужна няня, и любая другая чужая тетя, которая возится с ним только потому, что ей за это платят. Ему просто нужны его родители, вот и всё…
Но если к нему найти подход, лучше подопечного я еще не встречала.
В садике Стас Саркаев отличался от других детей тем, что был куда более тихим и спокойным. Объяснялось это просто — там он не нашел компанию себе по душе, он не любил следовать за кем-то. У него была пара друзей, с которыми они часто играли вместе, но и только — все остальное время мальчик предпочитал проводить сам по себе. Но не дай бог кому-то было невежливо вмешаться в его игру… Шестилетний ребенок тут же превращался в живую копию киношного «Трудного ребенка»! И я его в этом не винила, если честно. Потому что прекрасно знала о том, как себя ведут остальные дети его группы, да и этого детского сада вообще.
Не знаю, совпадение это или нет, но что Кирилл, что его подопечный, они оба разительно отличались от людей «своего» круга.
— Даже не догадываюсь, — усмехнулся Громов. Преспокойно и методично открыв один шкафчик за другим, явно зная где и что лежит, раздобыл сначала коробку с сухим завтраком, потом глубокую тарелку, а затем и бутылку с молоком из холодильника. Насыпал шоколадные шарики, наполнил стакан, поставил все это богатство на обеденный стол и с улыбкой кивнул Стасику:
— Лопай.
— Ура! — довольно подпрыгнув, мальчишка побежал к столу, но остановился на полпути. Развернувшись, он вернулся обратно, схватил меня за руку и на буксире потащил за собой. — Лиза, посиди со мной!
— А это еще кто? — кивнув в мою сторону, поинтересовался мужчина, заметив, наконец, мое присутствие. Что, если честно меня немного покоробило и заставило себя ощущать… ну не знаю. Пустым местом?
— Я… — от пристального, оценивающего и явно недоброго взгляда мне стало не по себе. Голос как-то вдруг осип, и я машинально вытерла вспотевшие ладони о джинсы, пока Стасик, уверенно плюхнувшись на стул, требовательно потянул меня за рукав вниз, на соседний, громко поясняя: