А еще отчаянно боялась, что даже если это и правда, семья Громова меня не примет.
Глубоко вздохнув еще раз, я быстро сполоснула вспотевшие от волнения руки и, вытерев их, надела таки вредничающие серьги. В конце концов, какой смысл сейчас сидеть здесь и трястись от страха, не зная, как дела состоят на самом деле? Может, раньше мне и не хватало решительности, однако теперь, после всех моих приключений и сипытаний, найти ее глубоко в себе оказалось достаточно просто. Нужно было просто захотеть.
И я хотела знать правду. А лучший способ ее выяснить — это спуститься вниз, к гостям.
Прихватив легкий белый палантин, я вышла из комнаты, мысленно напоминая себе, что я не гость на этом мероприятии. Я — няня! Глазеть по сторонам явно не стоит, даже если очень уж любопытно, какое оно в близи, это пресловутое высшее общество…
— Стас, ты готов? — негромко спросила, заходя в детскую.
— М-м-м… Чавк! — довольно чавкнул и улыбнулся ребенок, сидящий посреди детской… с лицом, полностью перемазанном в сливочном креме! Крохотные пирожные, добытые невесть откуда, заметно пострадавшие от цепкий мальчишеских рук, лежали тут же, на круглом блестящем подносе.
И где он их стащил только?!
— Ну, Стас, я же просила, — обреченно застонала, подходя ближе и рассматривая «критический уровень повреждений» праздничного костюма. К счастью, брючки не пострадали, кипенно-белая рубашка была предусмотрительно закатана до локтей, галстук-бабочка висел на спинке стула, а пиджак и вовсе куда-то испарился.
Вот ведь поросенок, я его всего на пять минут оставила!
— Я чистый, Лиз! — довольно улыбнулся Стасенок, размазывая по носу сахарную пудру. — Пиджак только испачкал. Но я чуть-чуть! Но его сейчас…
— Вот, значит, вы где, — раздалось прохладное, недовольное за нашими спинами. Я удивленно обернулась, без усилий узнав голос мнимой хозяйки дома. — Я вас обыскалась!
Не знаю, почему, но я насторожилась. Ее высказывание не внушало никаких теплых чувств, я же понимала, как она была не рада вмешательству Кирилла и нарушению всех порядков, ей же установленных! А еще, я очень сомневалась, что в самом начале приема, на который у нее были большие планы, она так страстно желала нас видеть. Если честно, я бы вообще настояла не тащить мальчишку на такого рода событие, все-таки час поздний, да и делать там ему откровенно нечего.
Но причина для его присутствия все-таки была.
— Что-то случилось, Алена Владимировна? — спокойно поинтересовалась я, хотя под пристальным взглядом гламурно накрашенных кукольных глазок мне стало неуютно. — Мы как раз собирались спускаться.
— О, нет-нет, не торопитесь, — застывшая на пороге блондинка вдруг мило улыбнулась, но в глазах ее мне почудилась сталь. — Об этом я как раз хотела поговорить. Кажется, я вас предупреждала, Лизавета?
— О чем? — непонимающе посмотрела я на нее.
— Ох, милочка, не делайте такое удивленное лицо, — повела та обнаженным плечиком, за которое едва-едва цеплялось тонкое струящееся белое платье. — Я велела вам передать, что не хочу более видеть вас в этом доме. Максим в ваших услугах не нуждается.
— Чего? — вместо меня подпрыгнул шокированный Стасик, моментально прекративший жевать. Как и всегда, ребенок остро реагировал на изменение настроения окружающих и их негативный настрой, в то время как я даже понять ничего не успела.
Я… уволена?
— Вот об этом я и говорю, — пренебрежительно фыркнула та. Пальчиком с острым жемчужным ноготком пригладив реснички на левом глазу, она вздохнула, вежливо улыбаясь. — Он абсолютно неуправляем и не воспитан. Вы не справляетесь со своими обязанностями, не слушаете, что вам говорят и не соблюдаете установленный здесь порядок. И с завтрашнего дня, к сожалению, вы здесь больше не работаете. Рекомендации я вам напишу, но не ждите в них слов благодарности. Хвались вас, как работника, к сожалению, не за что. А сейчас, будьте добры, уложите ребенка спать и постарайтесь не беспокоить ни меня, ни наших гостей. Надеюсь, я достаточно доступно изъясняюсь?
— Подождите, — я замотала головой, тщетно пытаясь уложить в ней полученную информацию. Ее было слишком много, и вся как снег на голову! Но волновала меня на этот момент, если честно, совсем не моя судьба и работа. — Но там должны были приехать знакомые Стаса. Его родители через них хотели передать письмо и игрушку!