– Не стал тебя ругать. Я не сержусь, но надеюсь, что мы не будем кормить всю Хитровку. Спасибо за вкусный ужин. А гостиную ты сделала намного уютнее. Не скажешь, что тут живет старый холостяк.
Жизнь вошла в колею. Я много работал, много читал, раз в месяц бывал у родителей. Знакомые и родня меня навещать не рвались, так что светская жизнь была очень нерегулярной. Устинья получила свою мечту – молочник с соусником и совершенно освоилась. Оказалось, что она не знает, сколько ей лет, не умеет читать и писать. Считает, правда, шустро, особенно деньги. Я не планировал становиться Пигмалионом, но не мог не принять участия в судьбе Галатеи*. На заводе была открыта школа для рабочих и я договорился, чтобы она могла её посещать раз в неделю. Туда ученица добиралась вместе со мной в пролетке* Демьяна, того самого мрачного здоровяка. Он же отвозил её обратно. Накануне первого учебного дня я купил Усте букварь (понравились картинки), ручку с чернильницей-непроливайкой (всё-таки пролила на платье, плакала и боялась, что останется пятно) и карандаш. Брать подарки первоклассница сначала не хотела, сказала, что у неё есть свои деньги и она все купит сама. Но с аргументом, что идея учить её грамоте была моя, значит, мне и платить, согласилась. Ничто не предвещало смуты в нашем тихом болотце. Но у судьбы, как всегда, был припасен рояль в кустах.
После встречи с Лизой я каждый день приезжал домой на обед и на каждый шорох выскакивал в подъезд. Кажется, даже в шестнадцать лет я не вел себя подобным образом. Устинья все поняла без слов, и только качала головой. Не знаю, на что я надеялся, но мои молитвы были услышаны. Спустя полторы недели, когда в очередной раз хлопнула подъездная дверь, я рванул из-за стола на площадку. Лиза смущенно мне улыбнулась и… протянула шоколадный торт в хрустальной коробке. Я осторожно забрал хрупкую ношу, мысленно отметив необычайную легкость посуды.
– Я боялся, что вы не сдержите обещание и мне никогда не узнать, чем закончилась история с талерами. Здравствуйте, рад вас видеть, – мои губы слегка коснулись Лизиных пальцев.
Мы поднялись на крышу, и к моей досаде стол был пуст.
– Сейчас покажу фокус. Пять минут! – вниз по лестнице я несся сломя голову. На пороге в квартиру меня ждала Устинья. С корзиной для пикника.
– Я все положила. Рябчиков и окрошку Демьян сейчас привезет, наказала взять у Гурина*. Я про них слышала, когда вам жаркое несла… Ну, не донесла, решила не мешать. Ваша барышня бы в обморок хлопнулась, если бы еще и я тогда приперлась.
Не знаю, сколько собак напугал Демьян, пока мчался на своей пролетке, но окрошку и рябчиков он привез едва мы успели разложить плед и приборы. Час обеда пролетел, словно миг. Но я успел назначить свидание. В пятницу, в 20.00 мы договорились поужинать вместе. И теперь отдал бы все, чтобы вернуться в тот вечер. Он оказался Рубиконом* наших отношений. На философский вопрос, что лучше – потерять или не иметь, я всегда отвечал, что терять больнее. Но с Лизой я был готов перетерпеть любую боль, лишь бы хоть на минуту, на секунду снова быть вместе. Мне казалось, что она должна знать правду, но решиться открыть ей глаза на происходящее было трудно. Подобрать слова – вообще невозможно. «Дорогая, сейчас 1910 год и ты приходишь на свидание в прошлое. Я родился в 1875 году и между нами пропасть более века, но это ничего не значит!», – покажите мне того, кто скажет подобное без запинки самому дорогому человеку. Я не рискнул испортить нашу первую ночь. Лиза заснула у меня на плече, а я не смог сомкнуть глаз. Слушал её легкое дыхание и думал, думал, думал. Что, если узнав правду, она больше не сможет прийти? Или посчитает меня сумасшедшим и не захочет больше видеть? Но было понятно, что если объяснение не состоится, будущего у наших отношений нет.
После первой ночи, проведенной вместе наступила вторая. В то утро Лиза никуда не торопилась.
– Теперь моя очередь угощать тебя кофе. Одевайся и пойдем! В гастрономе самые вкусные булочки с клубничным кремом.
– Я ни разу не пробовал.
– А зря. – Лиза уже стояла у двери. Я не представлял, как отреагирует на неё публика, но был готов убить любого, кто скажет ей грубое слово. Однако испытания, что придумала судьба, не ожидал совершенно. Мы вышли из подъезда на площадь и мне пришлось собрать в кулак всё самообладание. Знакомый гастроном, правда, без башни, огромная чистая площадь и невероятные авто. От них было невозможно отвести глаза и я словно завороженный смотрел, как эти изящные машины на бешеной скорости летели по гладкой дороге. В магазине с трудом получилось сдержать удивленный возглас. Зал был полон полуодетых женщин и странно одетых мужчин. Если бы не пара месяцев, проведенных в Индии, трудно сказать, как бы я отреагировал на пожилых джентльменов в трусах. Правда, никто кроме меня не обращал на них внимания. Лиза сунула мне в руки корзину из железных прутьев и мы пошли вдоль полок.