— Антиквариат? — прикололась я, забираясь в крошечный автомобиль.
— Ласточка! — догадливо булькнул водитель.
— А помнишь?.. — мы сказали это одновременно. Смешно.
Я глядела в мелькающие картинки Побережья за окном, как в старое кино из прошлой жизни.
Как не со мной было! Это я ехала этой дорогой впервые на синей Ваниной таратайке?
— Командор Петров забрал его с ребятами к себе на кордоны, — проговорил Изя моим мыслям, — Ивану повезло. С места сразу в карьеру. Как раз в его духе.
Да. Андрей так и сказал, когда увидел побратима: этот мой, без вариантов. Ни имени его тогда не знал, ни специализации. Я вздохнула.
— Направо, налево? — спросил Кацман, выруливая на развилку между двумя крыльями бухты.
К умным или к красивым. В школьные воспоминания или в дорогущий деликатесный ресторан?
— Поехали в Центр. У меня нет настроения отвечать на вопросы, — я откинулась на спинку коротковатого кресла и перестала смотреть в окно.
Золоченые завитушки, кариатиды по бокам крыльца. Швейцар потеет в бело-розовой ливрее. Понятное дело, толстяк не одобрил пафос заведения, где я решила поесть. Кацман воспитывался в старом стиле хороших манер и считал, что за все должен платить мужчина.
— Расслабься, умоляю, хороший мой, — я взяла его за руку и повела в дорогущее нутро ресторана, — у нас не свидание, а встреча дружественных сторон. За все платит барон Кей-Мерер.
Гратен, фламбе, фуа-гра. И все таком духе. Французская кухня. Кацман, как настоящий представитель своей породы не отказал себе в удовольствии пожрать кудряво за государственный счет. Всхлипывал и тыкал пальцем в строчки меню.
Есть не хотелось. Реальное чувство голода я испытывала только в восемь утра, когда завтракала вместе с Максом. Я в пижаме, он уже в костюме. Мы вдвоем за круглым столом у окна. Его любимая гречневая каша на молоке. Сладкая. Подсоленные гренки, горячие, сливочное масло тает на них золотистыми каплями. Абрикосовый джем. Творожный штрудель. Шоколадно-ореховая паста. Засахаренный имбирь. Бананы и манго. Мой любимый сладкоежка. Он обожает утренний секс. Будит меня в половине седьмого, накрывает собой, доводит обоих до оргазма, кончает со стоном, шепчет «люблю» и, насвистывая, отправляется в ванную. Я полюбила сладкую гречку вслед за ним.
— Братья ОТуллы вернулись домой, в родную матушку Империю. Тамошние зеленые береты принимают наших соколов с удовольствием, — полные щеки Изи украсились соусом а-ля провансаль, — здешний лабардан выше всех похвал. Уж я-то знаю, поел трески по жизни за гланды!
— Зачем же ты снова рыбу заказал? — я улыбнулась. Катала пальцем по пустой тарелке огромную синюю виноградину.
— А интересно, — ухмыльнулся неистребимый исследователь, — интересно, чем в этой забегаловке посыпают треску за такие бабки. Вдруг, чистым золотым песком? Ан нет! все тем же черным перцем и лимончиком.
— Ты про Эспозито знаешь что-нибудь? — я ловко разрезала ягоду пополам. Сок вытек фиолетовыми чернилами.
— Нет, — толстяк энергично помотал головой. Соус полетел в чудеса интерьера. — Одна знакомая дура утверждала, что твой комэск застрелился. Ну после того, как Вероника ему окончательно отказала. Но это бред и фигня полная! Не такой человек Эспо, чтоб стреляться из-за несчастной любви.
Это правда. Я знала, что неоднозначная красавица Ви послала командира с его чувствами известной дорогой. Хотела узнать, куда он пошел.
— Но есть один слушок, — мой всезнайка поднял к потолку нечистый палец.
Я дотянулась и вытерла следы лабардана с высокого лба.
— Спасибо, Ленчик! Ох, я опять оговорился, — он виновато поник башкой над столом. Его длинный чуб чудом избежал соусника. — Так вот. Намекнул секретно один товарищ, близкий по духу с Отто Кей-Мерером. Наш беспечный весельчак-комэск служит под началом черного Вальтера Юнкергрубера. Пашет на ниве секретной безопасности новых территорий.
Кацман откинулся на спинку кресла, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Да ладно! — я честно распахнула глаза в изумлении. Эспо и Юнкер? Бывают же чудеса на свете. Но если вспомнить подробности, то всегда эти двое соблюдали откровенную дистанцию. А капитан отчего-то всегда знал, где находится барон, чем занят и кем. Неназываемый! Я не стану плохо думать о своем товарище. Не хочу.
Изя тем временем перешел к десерту и повести о себе любимом. Герр Шен-Зон не обманул внука. В той семье вообще не принято нарушать данные обещания. Ну почти. Изя получил патент на чудеса погодных предсказаний и старую, как он выразился, халабуду в Центре.