Всё это, а также возможность ознакомиться с личным архивом Лобановского, позволило добавить к общеизвестным биографическим фактам эпизоды малоизвестные и не известные до сей поры вовсе.
Уровень Лобановского таков, что он не нуждается ни в восхвалении, ни в осуждении. Только в самом трудном — в понимании.
Глава 1
«ХЛОПЦЫ, У МЕНЯ БРАТ РОДИЛСЯ!..»
6 января 1939 года, вечером, в канун Рождества, в семье Александры Максимовны и Василия Михайловича Лобко-Лобановских в Киеве родился сын. Его нарекли Валерием, и Александра Максимовна настояла, чтобы в свидетельстве о рождении мальчик был записан, как и её старший сын Евгений, под фамилией Лобановский. Она не хотела, чтобы у сыновей в будущем были неприятности из-за двойной фамилии, разделённой чёрточкой.
Двенадцатилетний Женя выбежал 7 января на улицу и радостно крикнул ровесникам: «Хлопцы, у меня брат родился! Назвали Валерием. Как Чкалова!»
Происхождением Александра Максимовна — из семьи революционеров. Её брат, Александр Максимович Бойченко, был генеральным секретарём ЦК комсомола Украины, писателем — киевским Николаем Островским: прикованный тяжёлой болезнью — анкилоз — к постели, он написал повесть «Молодость». Её перевели на многие языки, по ней была создана пьеса «Кровью сердца». «Из племени Павки Корчагина», — говорили о таких, как Бойченко.
Василий Михайлович происходил из «противоположного лагеря». Он — из польского графского рода. Один его брат, Иван Михайлович Лобко-Лобановский, был известным киевским педиатром; второй, Владимир Михайлович, преподавал одно время в харьковском институте, а затем стал военным в Белоруссии, дослужился до генерала. Однажды, когда киевское «Динамо» играло в Минске, он подошёл к Лобановскому, представился. В Киев не приезжал. В семье Лобановских, надо сказать, не было принято поддерживать отношения с дальними родственниками, собираться, скажем, вместе на дни рождения, по случаю праздников, встречать Новый год. Валерий Васильевич вообще на протяжении всей жизни сторонился больших компаний, особенно тех, в которых оказывались незнакомые люди. И у него это всегда получалось.
Жили «революционерка» и «граф» в окраинном тогда городском районе Сталинка дружно, безмерно друг друга уважая, обоих детей воспитывали в строгости и справедливости.
Василий Михайлович, невысокого роста, добродушный, мягкий, к категории спорщиков не относившийся, кем только не работал: железнодорожником, вагоновожатым на десятом трамвайном маршруте, магазинером на Киевском мельзаводе № 2. Без фундаментального образования, интеллигент от природы. «Человек глубокой внутренней культуры, молчаливо противившийся всякой несправедливости, он уважал свободу и подарил её детям в самом важном — в выборе жизненного пути», — говорил о Василии Михайловиче журналист Валерий Березовский. Василий Михайлович умер в марте 1960 года, месяц не дожив до 56-летия, несколько месяцев — до серебряной награды Валерия и больше года — до первой победы сына с киевским «Динамо» в чемпионате СССР. Её отмечали в первой собственной квартире Валерия, полученной в «Динамо»: он пригласил всех школьных друзей, пришли мама и брат, ребята из института.
Александра Максимовна, женщина крупная, высокая, волевая, занималась домом, детьми, вела хозяйство, работала одно время телеграфисткой, подсобной работницей в учреждении, потом — секретарём в исполкоме Московского района Киева.
У бабушки Валерия, мамы Василия Михайловича, образованнейшей женщины, была потрясающая библиотека, по счастью, почти полностью уцелевшая во время немецкой оккупации Киева. Женя и Валера садились у книжных шкафов, листали великолепно изданные книги — один только Шекспир, старинные тома собрания сочинений которого были «одеты» в свиную кожу, чего стоил!
Особый вклад в становление Лобановского внёс Александр Бойченко. Впервые в его дом Валерка попал пятилетним, и его потом всегда тянуло к дяде, прикованному к постели, но продолжавшему напряжённо работать и заражавшему племянников жизнелюбием и оптимизмом. «Дядя оставался жизнерадостным и общительным человеком, — рассказывал Евгений Лобановский. — Ему как воздух необходимо было общение с людьми, особенно с детьми. Он и сам, как ребёнок, радовался встречам с нами». Александр Максимович племянников любил, старался передать им всё духовно ценное, приобретённое в жизни. Женя и Валера жадно слушали его рассказы, ловили каждое слово. Для Валерия дядя стал непререкаемым авторитетом. Когда в 1950 году дядя ушёл из жизни, одиннадцатилетний Валерий сказал, что хочет быть похожим на него. По словам Александры Максимовны, Валерий не только внешне — высокий лоб, разрез в нижней части подбородка, крепко сжатые губы, твёрдый взгляд волевого человека — напоминал ей брата, но прежде всего — поразительным трудолюбием, гипертрофированным порой чувством ответственности и целеустремлённостью.