На совещании назначили — из числа присутствовавших — исполнителей-контролёров по каждому пункту, определив их в графу «оказывает помощь».
Во второй половине 70-х годов возник заметный, но публично не обсуждавшийся конфликт в подходах к подготовке футбольных команд. Одна сторона конфликта была представлена киевским «Динамо», продолжавшим во главе с Лобановским развивать выбранное направление. Другая — почти всеми остальными клубами, а также сборной Советского Союза. «Деятельность той или иной команды, — говорил Лобановский, — определяется прежде всего оптимальной программой подготовки к тому или иному матчу, турниру. Можно проиграть состязание, потому что нет такой программы, которая гарантировала бы результат, но необходимо быть готовым к этому состязанию. Программа — не гарантия успеха, но даёт гораздо больше шансов на него, нежели стихийные действия».
В начале мая 77-го футболисты сборной Советского Союза попали на небольшое время в клубы. Тренеры киевлян поинтересовались в Управлении футбола Спорткомитета СССР, какие тренировки предложить сборникам, дабы они сохранили заданный им ритм. «Весёленькие», — ответили в Москве.
«Вот что, Валерий Васильевич, заканчивайте работать по-своему, работайте по нашим методическим указаниям», — заявили Лобановскому в начале 1977 года в Управлении футбола. Ответ получился достойным: «У вас есть указания, но нет методики».
На совещании, посвящённом неудачному выступлению сборной СССР в отборочном турнире к чемпионату мира 1978 года, Валентин Сыч объяснял тренировавшему тогда команду Никите Симоняну, что ему, во-первых, не хватает «въедливости», а во-вторых, что... «в коллективе должна быть стенгазета, должны проводиться комсомольские собрания и должны быть члены партии». «А теперь давайте с Лобановским разберёмся!» — прибавил заместитель председателя Спорткомитета СССР. Речь шла о том, чтобы разобраться с ним как с тренером клуба — основного поставщика футболистов в сборную.
Именно после того совещания Лобановский, вернувшись в Киев, в сердцах, но не без мечтательных ноток в голосе, бросил домашним: «Окна, что ли, у них там, в Управлении футбола, поразбивать?..»
После триумфа 75-го года последовал всеобщий призыв равняться на киевское «Динамо». Но как равняться, никто не знал.
А после 76-го тренеру киевлян предложили работать, «как все». Лобановский уже в 29 лет понял, что нельзя работать в футболе «дедовскими методами», а ему в 38 указывали, что надо — «дедовскими».
«Понимаете, — сказали тогда Лобановскому в Москве, — в вашей команде много игроков сборной, а мы хотим, чтобы они работали в том же режиме, что и остальные кандидаты из других клубов».
«Пожалуйста, — ответил Лобановский, — приезжайте в Гантиади, где мы сейчас находимся, и берите сборников под свою опеку. Мы возражать не станем».
Никакой реакции.
«Более того, — продолжил Лобановский, — можете даже на необходимый вам период составить программу работы для всей команды киевского “Динамо”, и мы её в заданный вами период — выполним».
Вновь без реакции.
«Но заставить нас прекратить работать по-нашему — это у вас, извините, не выйдет», — заключил Лобановский.
Фазиль Искандер говорил, что самое многочисленное сословие, которое не учёл никакой Маркс, — чернь. И принадлежность к нему не зависит от имущественного статуса, образования и места жительства: «Это те, кто сам ничего не умеет и другим мешает».
Утверждения о том, будто при Лобановском после его возвращения из Кувейта все в украинском футболе работали по одной — его, диктаторской, «схеме — и смотрели только на киевское «Динамо», безосновательны. Лобановский, в 70-е и 80-е годы резко выступавший против диктата, никогда никому ничего не диктовал. Да и не смог бы сделать этого при всём желании. Клубные тренеры, особенно с появлением в их рядах иностранцев, — специалисты вполне самостоятельные. Некоторые из них, игравшие в своё время в Киеве, вышли из «тренировочного костюма» Лобановского и практиковали его методику. Иной вопрос — как практиковали? Слепое копирование выглядело нелепым.