Альфард не знал, как у него хватило самообладания не впасть в панику. Руки подрагивали, но он всё равно сумел нащупать на тонкой мальчишеской шее Северуса биение пульса — чуть замедленное, но явственно ощутимое. Ещё через несколько секунд он понял, что девушка тоже была жива. Почему оба оказались без сознания можно было выяснить потом, сейчас главным было вытащить их отсюда на свежий воздух.
Он кликнул проводника и подхватил Северуса на руки. Тот, хотя и казался всем окружающим худым, за последний год сильно вытянулся, и сейчас ощущался в его руках тяжелым и драгоценным весом.
Назим, примчавшийся за секунду, не задал ни одного вопроса и молча подхватил на руки Айлу. Та вдруг пробормотала что-то по арабски, но не пришла в себя.
— Скорее наружу!
Они оказались на улице через каких-то несколько секунд. Альфард принялся приводить подростков в чувство. К его огромному облегчению, через несколько минут лёгких похлопываний по щекам и двух агуаменти, Северус, а за ним и Айла наконец открыли глаза, медленно приходя в себя.
— Что за… — Северус первым делом устало выругался, чего обычно не позволял себе в присутствии отца. Он по-прежнему был ужасающе бледен и с трудом шевелил губами, но судя по всему должен был вскоре поправиться.
Коврик, всё это время ожидавший снаружи, поднялся повыше в воздух, создавая небольшую тень от палящего послеполуденного солнца.
— Плохой воздух, — коротко сказал Назим.
Альфард продолжал хлопотать над сыном и его подругой, напоил обоих водой, окружил охлаждающими заклятьями и произнёс несколько диагностических заклинаний, показавших лёгкое кислородное голодание. Северус всё ещё толком не мог говорить связно, но Айла пришла в себя быстрее и пробормотала:
— Мы хотели почитать аль-Газали… захотелось спать…
— Ты прав, Назим, — кивнул Альфард проводнику, — наверняка в пещере скапливался углекислый газ или метан. Наши археологи могли не заметить этого, потому что достаточно быстро ушли. А они к тому же сели у дальней стены, близко к полу…
Он выдохнул резко и рвано. Даже подумать было страшно, что могло бы случиться, если бы предчувствие беды не заставило его поторопиться сюда. Парадоксальным образом его встреча с двойником-карином обернулась невероятной удачей.
— Ну как ты, Северус? Можешь говорить? — он нежно потрепал сына по волосам. Северус все ещё выглядел больным, но понемногу приходил в себя.
— Тошнит… — прошептал он.
— Выпей ещё воды.
Назим уже успел послать вести в лагерь и с минуты на минуту к ним должна была явиться помощь. Айла попыталась сесть, но тут же повалилась набок, так что Альфард поторопился поддержать её за плечи, но вскоре снова аккуратно уложил на землю.
— Подожди немного, скоро появится доктор и ещё парочка ковров, ещё немного и все мы благополучно вернемся в лагерь, — успокаивал девушку Альфард.
Он сам боялся даже выпустить Северуса из поля зрения и продолжал тревожно гладить его по влажным от пота волосам.
***
— Тоже не спится сегодня? — ласково спросил Альфард.
После целого дня, наполненного тревогами и волнениями, он был рад провести ещё несколько часов вместе с сыном. В лагере Северуса с Айлой быстро привели в чувство, напоили ледяной водой и зельями и дали как следует отдохнуть. Убедившись, что с сыном точно было всё в порядке, Альфард рассказал другим членам экспедиции о том, что они с Назимом увидели в разрушенном городе. После этого только и разговоров было, что о повадках ифритов и джиннов, да о том, как снова отыскать скрытый магией город.
— Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится, не тошнит? — в сотый раз за день озабоченно поинтересовался Альфард.
— Всё в порядке, — отмахнулся Северус, которому, как и любому семнадцатилетнему юноше, было немного неловко от такой отцовской заботы, — доктор Шеваль сказал, что никаких последствий не будет.
Ночь в пустыне была не похожа ни на что, что Северус знал раньше. Больше всего ему нравилось наконец сходящая на землю благословенная прохлада: нагретый за день песок после захода солнца остывал почти мгновенно, так что зимой тут даже становилось холодно. Сейчас в Омане ночи давали возможность хоть немного выдохнуть от непрекращающейся жары.
Ковёр самолет, натрудившийся за день, спал у затухающего костра, подрагивая во сне кисточками, как старый охотничий пёс ушами. Альфард задумчиво погладил его по уголку, а потом принёс из своей палатки тёмно-синее с золотым узором афганское одеяло и расстелил на песке.
Ночью в пустыне бодрствовали не только случайные археологи. То, что ещё несколько часов назад казалось безжизненной, выжженной солнцем землей, магическим образом оживало в сумерках. Первыми появлялись многочисленные ящерицы, красочные агамы с синим тельцем и огненной головой порой прямо разбегались из-под ног. То и дело попадались юркие скорпионы и до невозможности уродливые пауки-фаланги (Северус тайно их побаивался). В пустыне выли то ли гиены, то ли шакалы, но они держались подальше от лагеря. Несколько раз им повезло увидеть изящную степную рысь — каракала, хотя обычно те редко забредали так глубоко в пустыню.
Альфард лёг на одеяло и заложил руки за голову. Всё его лицо выражало полное удовлетворение и спокойствие. Северус присел рядом. Небо над ними было усыпано яркими, словно алмазы, звёздами. На десятки километров вокруг не было ни одного фонаря, поэтому можно было разглядеть даже самую крохотную звёздочку. Северус глубоко вздохнул. Он сидел, запрокинув голову вверх, и не мог заставить себя отвернуться.
— Боюсь, экспедиция теперь затянется, — заговорил Альфард, — Картер не успокоится, пока не обыщет этот город вдоль и поперек. Правда, вряд ли он найдёт много добровольцев соваться в поселение ифритов. Но мы с тобой всё равно возвращаемся домой через две недели, как и планировали.
Северус долго молчал, сосредоточенно что-то обдумывая.
— Это вовсе не обязательно. Я всё равно буду сдавать ТРИТОНы экстерном, мне вовсе не нужно быть в Британии до следующего лета.
Альфард улыбнулся в темноте. Он не был уверен, пытался ли Северус сделать ему приятное этим предложением, или он сам хотел остаться подольше из-за очаровательной юной ведьмы, с которой подружился в экспедиции. «Мой Северус влюблен», — ласково и немного удивленно подумал он, прекрасно зная, что высказывать вслух такое оскорбительное предположение не стоило.
— Хотя я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, подготовка к экзаменам должна проходить в более спокойной обстановке. Разве ты не соскучился по Регулусу и Нарциссе?
Северус согласился. За первые полгода после смерти Волдеморта они с Регулусом несколько отдалились друг от друга. Тот, несмотря на долгие объяснения отца и дяди, ещё долго сохранял в себе остатки слепого обожания к Тёмному Лорду. В отличие от Северуса, он был ещё совсем ребёнком и с трудом мог принять крушение целой картины мира, заботливо взращённой в нём за годы учебы на Слизерине. Со временем аура напряжённости между Регулусом и остальными членами семьи несколько сгладилась, и Альфард очень надеялся, что он, как и Северус, вскоре перерастёт эту наивную увлеченность красиво сформулированными абстрактными идеями.
Сириус, в отличии от младшего брата, почти перестал доставлять родителям проблемы. Конечно, он по-прежнему оставался бунтарём и шалопаем (и даже сумел приклеить очередную партию маггловских постеров так крепко, что даже Вальпурга сдалась после дюжины бесплотных попыток снять это непотребство). Но после того, как он узнал о том, что смерть Волдеморта была фактически организована его отцом, в их отношениях почти исчезло то коренное противоречие, которое уже несколько лет заставляло Сириуса всеми способами отрекаться от собственной семьи. Орион всерьёз занялся воспитанием старшего сына и даже добивался в этом определенных успехов.
В доверительном разговоре племянник поведал Альфарду, что его отношения с Джеймсом Поттером тоже наладились — пожалуй, это произошло ещё когда Сириуса отправили к старшим Поттерам, чтобы ввести Волдеморта в заблуждение, но, даже когда вскрылся обман, мальчики не рассорились. Им пришлось чуть ли не заново строить свою дружбу: Ремус Люпин так и не вернулся в Хогвартс (его мать панически боялась отпускать его в школу, а Маклауд только рад был платить частным преподавателям в надежде воспитать себе смышленого и преданного управляющего), другой их приятель сам собой исчез ещё осенью, когда они постоянно ссорились. Джеймсу и Сириусу пришлось привыкнуть быть вдвоём. Они всё так же терроризировали Хогвартс, но больше не издевались над другими школьниками и сосредоточили своё внимание на более мирных забавах. Альфард всегда согласно кивал, слушая восторженный планы Сириуса пойти вместе с Джеймсом в аврорат, но втайне предполагал, что оба мальчика предпочтут в итоге другую карьеру. Слава Мерлину, без войны на горизонте у них будет достаточно времени, чтобы решать самим, а ресурсы их семей в любом случае откроют перед ними почти любые двери.