— Ну, пошли плясать, — сказал Андрей.
— А ты умеешь?
— Сейчас узнаем!
Мы присоединились к танцующим. Усталость как рукой сняло. Ноги сами выделывали такие коленца… Мы лихо притопывали, прихлопывали, ухали и кружились в весёлом ритме. Вдруг кто-то меня с силой толкнул в спину, я прямо-таки впечаталась в Андрея. В глазах потемнело. Сзади злобно засмеялись.
— Вот гады! — прошипел Андрей. Он не кинулся к обидчикам только по причине того, что я повисла на его руках от боли.
Мы покинули круг.
— Ты представляешь, это Жанет с этим слизняком тебя толкнули! — доложил мне Андрей. — Спелись, голубчики! Пусть только выйдут сюда, накостыляю этому мерзавцу!
Мерзавец вместе с мерзавкой предусмотрительно смылись с дальнего от нас края танцплощадки.
— Ты как? Идти можешь? — заботливо поинтересовался Андрей.
— Могу! Синяк, наверное, будет, — поморщилась я.
— Тебя к Хмаре отвести надо на слюнолечение, — он попытался меня взбодрить, глядя на мое, перекошенное болью, лицо.
— Да ладно! Это не смертельно! Выживу как-нибудь!
— Что случилось? Что случилось? — материализовался рядом с нами Семён.
— Варю в спину хлыщ какой-то толкнул! — Андрей крепче подхватил меня, так как мне стало хуже и ноги почти перестали слушаться.
— От это да! Так, пошли к Дуплянскому. Без разговоров! — потребовал наш второй гид, оценив моё состояние. Видя, что мы сомневаемся, прикрикнул на нас. — Ну! — пришлось подчиниться.
Дуплянский проживал не очень далеко от поляны, на краю леса. Тащить меня на себе Андрею пришлось не долго. Домик лешего и прилегающая территория были украшены деревянными скульптурами, а в большой горнице стены вдоль увешаны картинами какого-то самобытного художника. Николай Николаевич обрадовался нам, но потом очень огорчился, узнав, что я подверглась коварному нападению.
— Поля! — позвал он кого-то.
Из соседней комнаты пришла женщина. Одета она была в серую хламиду, всю испачканную краской. На голове — вязаный пёстрый берет, лихо заломленный на левую бровь. В руках она держала палитру и кисти. Самобытный художник был налицо.
— Апполинария Дормидонтовна Дуплянская, моя вторая половина, — представил он нам жену и добавил, — кикимора.
Я не удержалась и хихикнула, представив такое же знакомство в человеческой семье, где муж рекомендует жену в качестве нечистой силы. Андрей стиснул мой локоть.
— Кикимора, кикимора, — добродушно подтвердила Апполинария Дормидонтовна, — потомственная. Называйте меня Полиной.
— Поля, посмотри Варварину спину. Стукнул её кто-то, — попросил жену леший.
— Кто ж это сотворил? — всплеснула она руками. — Идём девочка со мной! А ты, Никола, на стол чего-нибудь собери.
Самостоятельно идти я не могла, и Андрей дотащил меня в другую комнату. Полина вытерла руки, сняла одеяния художника и уложила меня на скамью лицом вниз. Пробежала пальцами по моему позвоночнику и поставила диагноз.
— Сместил он тебе позвонки-то. Специалист тебя ударил! Знал, что делал. Если сейчас не вправить, завтра не встанешь!
— А что делать? — я чуть не плакала от боли и обиды.
— Лежи спокойно. Сейчас все исправлю.
Она начала вправлять мне спину. В месте удара резка боль заставила меня вскрикнуть.
— Потерпи! Сейчас как новенькая будешь, — приговаривала она.
Через несколько минут всё было закончено. Спина почти не болела. Полина натёрла мне спину какой-то душистой мазью, укутала в платок, села рядом со мной на скамью и попросила:
— Расскажи, что за тип тебя ударил и за что?
— Я ему в танце отказала. Невысокий такой, одет в джинсы и косоворотку. Волосы тёмные, прилизанные! — передёрнулась я от воспоминаний о неприятном субъекте.
— Рога были?
— Рога? — не поняла я.
— Ну да! На два пальца выше лба. — Полина потыкала пальцем себе в лоб. — Небольшие такие рожки.
— Нет! А кто это мог быть?
— На бесовские проделки похоже, — вздохнула она. — Никола говорит — завелся у нас на Заставе пакостник. Исподтишка вредит. Поймать пока не могут.
— А я то тут при чём? Я всего день тут у вас нахожусь!
— Вот именно! Причём ты? — кикимора задумалась. — Ладно, пойдём ужинать и с мужчинами посоветуемся. Странно всё это! И ещё, сегодня ночуете здесь, — сказала, как отрезала.
— Здесь, так здесь! — и что это я такая покладистая?
Сев ужинать мы поделились своими сведениями с мужчинами. Картина вырисовывалась следующая:
Первое — неизвестный субъект или субъекты пытались вселить в василиска злобу, чтобы тот восстановил свои смертоносное способности. У бабы Яги ступу угнать пытались. Ловушки и капканы в лесах появились.
Второе — те же или другие субъекты интересовались вторым вратами. Мы с Андреем про вторые врата ничего не поняли. Нам терпеливо пояснили: первые врата — с миром людей, функционирует круглосуточно. Это те, что находятся в «Теремке» в пункте приёма. А вторые врата — с миром богов, сокрыты и зачарованы. Боги им не пользуются, на то они и боги, а для других путь в Белогорье заказан, если сами хозяева не захотят. Сторожит те врата…(а вот это секрет).
Третье — известная личность (мерзкая) пыталась завязать со мной знакомство, и после неудачи предприняла попытку меня изувечить. Явно просматривался заговор!
Третий пункт меня смущал. Бытовое происшествие на танцплощадке — цепочка заговора! Да и моя персона тут при чём?
— Мне кажется, что этот прилизанный тип тут не причём! — я поделилась со всеми своими сомнениями. — Ну, отказала я ему, ну, отомстил он мне!
— Предчувствие у меня, — ответила Полина, — что не спроста он к тебе подошёл! Сама же говоришь, с Андреем пришла, видел он, что с кавалером ты, но всё равно рискнул.
— Есть такие мужики, которым чужая спутница покоя не даёт, — предположил Андрей.
— Думаешь, для самоутверждения он к Варваре пристал? — поинтересовался Семён.
— Кто его знает! Но, сдаётся мне, цель у него была определённая, но вот какая? — Андрей уставился на меня, как будто я знала ответ.
— Я не знаю, чесслово!
Леший нас слушал — слушал и предложил:
— Так, давайте всё с самого начала! Варвара, как ты прошла в створ?
— Остановилась в дверях, читая смс-ку на сотовом телефоне, потом шагнула в комнату. Попала в коридор.
— Триста тридцать третий створ был в квартире у Людмилы. Значит, он переместился к тебе.
— А кто такая эта Людмила?
— Здешняя жительница, человек. У вас на зоолога учится. Завтра на праздник придёт, скорее всего, через общий створ.
— А есть и общий? — поразилась я.
— Есть, — подтвердил Дуплянский. — Давай дальше. Ночевала ты в гостинице. Ночью ничего не произошло?
— Нет. Всю ночь проспала, как убитая. Абсолютно ничего не помню, даже если что и было.
— Потом вы пошли на экскурсию. Семён, в лесу было что необычное?
— Грибы она собирала, но я её из виду не упускал, — бодро доложил домовой.
— Не упускал! — леший погрозил ему пальцем. — А на обратной дороге? Одних в лесу оставил! Сказано же, не оставлять одних! Женихается он, видите ли!
— Почему одних не оставлять? — обиделась я. — Вы нам что, не доверяете? — мы с Андреем переглянулись.
Местное население как-то жалостливо посмотрело на нас.
— Доверяем. Но… — Леший задумался.
В комнате повисла напряжённая тишина. Мы с Андреем явно почувствовали свою чужеродность. Вот вроде все нам рады были, встречали, угощали, помогали… Значит и полкан следил за моим путешествием в кусты! А Рыська? Я почувствовала, как ярость поднимается из недр моей души, и не выдержала.
— Ну и зачем вы пускаете людей в свой мир? Экскурсии эти, а потом контролируете каждый их шаг? Чего вы боитесь?
— Не серчай, Варвара. Всему есть своё объяснение, — попытался успокоить меня леший.
— Ну, так объясните! — вулкан был готов вырваться наружу.
— Хорошо! Слушайте… — Леший обвёл всех усталым взглядом и начал свой рассказ.
Давным-давно, когда люди жили в пещерах или землянках и поклонялись силам природы, мы жили с ними в одном пространстве. Наше существование не удивляло людей, мы были единым целым. Со временем люди становились умнее и опытнее. Они стали жить в домах, занялись земледелием и скотоводством. Но и в это время у них нашлось место для нас, и в домах, и за их пределами. Мы тоже осваивали новые профессии — домовой, банник, овинник… Но жизнь не стоит на месте. Люди добивались всё новых и новых успехов. Мы, как могли, помогали им. Но люди стали забывать про нас. Некоторые из наших стали пакостить по мелкому неблагодарным людям. Начался разлад. Наши миры стали расслаиваться. Наконец настал момент, когда наше существование стало у людей под запретом. Наши пространства полностью разделились. Теперь их связывают только энергетические врата. Часть наших живут в вашем пространстве, также как и люди живут у нас. Это грустно. Мы, существа из единого пространства, теперь живём оторвано друг от друга. Это — как семья, когда дети вырастают и уходят из родительского дома и долго не видятся друг с другом. Самое смешное, что мы знаем о вашем существовании, а вы о нас забыли.