— Да так же. Всё те же белые шары. Надо толь попасть!
— Ты попадёшь?
— Обижаешь!
— Беспокоюсь! Во сколько встречаемся?
— По-вашему, в семь.
Мне не очень улыбалось вскакивать в субботу в пять, чтобы добраться до этого Поганого озера, но… дело есть дело.
Рыська отправился провожать меня к створу.
— Если нам всё удастся, это озеро отойдёт Лукавее. Мокрица просто старая стала. Ей как раз Лукавино болото подойдёт.
— А что, её никто не контролировал?
— Бюрократизм у нас ещё не развит, — невесело усмехнулся он. — Хотя… в некоторых случаях…
— А как Баська поживает?
— Отлично! Хмара его опекает.
— Привет им передай.
— Ты, лучше сама приходи. Они очень рады будут. — Мне показалось, что Рыська немного смутился. А он добавил, — и мы…я тоже.
Повисла неловкая пауза. Рыська знал, что мы с Андреем…, ну, в общем… Но он сам исправил ситуацию.
— Вот, Андрей вернётся, и приходите. И ещё… Ты завтра меня не увидишь, но я буду рядом… вас охранять.
— Как не увижу?
— Так надо, Варя.
Мы уже миновали зал контроля и двигались по Перунову проходу. А вот и мой створ. «Пригласить Рыську к себе на чай?» — мелькнула шальная мысль.
— Мне пора, — Рыська развеял все мои сомнения. — Ничего не бойся завтра. Я…
— Ты будешь рядом, я поняла, Рыська. До завтра! — я шагнула домой.
Утро было хмурое, но день обещал быть солнечным. Я ехала по пустому городу в сторону злосчастного озера на своей машине. А машина у меня была…
Машина досталась мне в наследство от дяди, автослесаря от бога и, одновременно автогонщика — любителя. Называлась она Галатея. Дядя собрал её из такого количества разных машин, что определить её марку не смог даже он сам. Но вот кузов у Галатеи был от «Москвича 408»! (Без комментариев). Да ещё выкрашена она была в гадкий болотный (да простит меня Лукава) цвет. Спереди и сзади были приварены огромные хромированные бамперы, от чего машинка имела очень грозный вид. На переднем бампере крепились, кажется восемь фар, больше похожих на театральные софиты. В крыше был прозрачный люк, круглый… Подвеска была усилена, мотор имел зарубежно — спортивное происхождение, количество приборов не имело счёта. Салон вообще напоминал кабину летательного аппарата. И в центре этого авто-Франкенштейна восседала я. Когда-то это чудо самоавтопрома выдало меня замуж.
Ездить по городу на оттюнингованном «Москвиче» было верхом легкомыслия, особенно для меня. Я и пользовалась машиной в крайних случаях. На работу ездила на общественном транспорте или сослуживцы прихватывали — подбрасывали меня по возможности. Но один раз мне всё же пришлось поехать на работу на Галатее. Сейчас я даже не помню причины этого неосмотрительного поступка. Когда я парковалась, то та половина офиса, окна которого выходили на эту улицу, облепили окна, и потом весь день обсуждала с менее удачливой половиной, не увидевшей прибытия инопланетного корабля, столь знаменательное событие. Дежурной шуткой стало выражение: «Оказывается, инопланетяне уже среди нас!» Но это было полбеды! На чудо-машину клюнул сотрудник соседней фирмы, Леонид Матвеев. И начал обхаживать…не машину, меня, но, ради неё! Не искушённая в людском коварстве, я как-то неожиданно оказалась замужем за этим субъектом, которому до меня не было никакого дела. Зато он получил полный доступ к Галатее. Любимым его занятием стало гоняться наперегонки с новенькими иномарками. Скоро в городе практически не осталось автолюбителей, не узнающих машинку по выдающимся формам. Покуковав замужем несколько месяцев, я подала на развод. Лёнечка не протестовал, но хотел отобрать у меня дядино наследство. По закону не удалось, ибо до свадьбы получено. Тогда он снова пустил в ход своё обаяние, но теперь я уже была учёная. Следом пошли предложения о выкупе за очень неплохие деньги и угрозы угона. На угрозы я не реагировала. Угнать столь приметную машину, а потом держать её в гараже — не имело смысла. Значит, её можно получить только законным путём, но я упёрлась! Пережила дюжину скандалов, и Галатея осталась со мной.
И вот теперь, я втопила педаль и гнала свое авто-чудо к озеру Пречистому. На месте я была даже раньше обозначенного срока. Рыбаки уже оккупировали водное пространство. Я пристроила машину у камышей.
— Надо же, с удочками сидят! — поразилась я. — Шифруются!
— У половины — сети! — раздался голос Лукавы из камышей. — Варя, у тебя нож или ножницы есть?
— Зачем?
— Сети резать.
— Не боишься?
— Ещё чего!
— Сейчас поищу.
Я пошла рыться в содержимом бардачка и багажника. Лукава нырнула в воду. Ни всплеска, ни кругов на воде… В боковом кармане сыскался хороший охотничий нож в кожаном чехле. Я прихватила его и отправилась на сухопутную разведку. На противоположном берегу расположилось какое-то приземистое строение, а к воде вели добротные мостки. Раньше этого не было. Я пошла в ту сторону. Берег, местами был топким, местами — изрытый колёсами машин, так что я с грехом пополам добралась до намеченной цели. Домик был сооружён из старого вагончика, на двери висела табличка: «Инспектор рыбоохраны И.В.Грозный».
— Что же ты, господин И.В.Грозный допускаешь безобразия на вверенном объекте? — подумала я. — Или попался такой же трудоголик, как Мокрица? Не видно, что-то грозного инспектора!
Я спустилась к мосткам.
— Нашла? — раздался голос Лукавы из-под настила.
— Нашла, держи. — Я незаметно сунула нож в щель между досками.
— Жди здесь.
— Угу. Ты Рыську видела? — запоздало поинтересовалась я.
— В кустах чернотала сидит. Да не туда смотришь, левее. Вон там.
— Ничего не вижу.
— Вот и разглядывай пока, а я поплыла.
И опять, ни звука. Я не заметила, хвост у неё рыбий появился или нет? В ожидании её возвращения я с наслаждением растянулась на досках мостка и занялась созерцанием мира. На противоположном берегу колыхался буйно разросшийся камыш. За ним начинался берёзовый лесок. Когда-то там водились лисички. Я сглотнула набежавшую слюну, представив себе сковороду жареных в сметане лисичек.
— Так загар не прилипнет, — нарушил мой покой чей-то баритон. Надо мной возвышался мужчина в камуфляжной форме и резиновых сапогах.
— Ко мне — прилипнет. — Я недовольно поднялась. Мужчина трансформировался в молодого русоволосого парня с юношеским румянцем на щеках.
— Странное место Вы выбрали для отдыха.
— Почему? Природа! Вода! Самое замечательное место для принятия солнечных ванн и релаксации.
— Вы шутите?
— Нет. Какие тут шутки! Я загораю, а подруга купается.
— Что? Она с ума сошла!?
— А что, здесь нельзя купаться? Таблички вроде нет!
— Таблички нет, а опасность есть!
— Какая? — Я подозрительно посмотрела на него.
— Сети, — нехотя признался парень.
— А куда ваш инспектор смотрит?
— Смотрю вот. А что я сделать могу?
— Так Вы — Грозный?
— Я.
— Иван…
— Игорь Витальевич. — Парень нахмурился и хотел пойти прочь. В мои планы это не входило.
— Эй, Игорь Витальевич, постойте! Я Вас понимаю.
— Что понимаете? — нехотя отозвался он.
— То, что Вас с детства все, кто ни попадя, дразнят Иваном Васильевичем.
— Ну и что?
— А меня Варварой зовут.
— Варвара — краса… — догадался парень.
— Вот-вот!
— Понятно! — он просиял так, будто я ему великую радость сообщила. Уходить он явно раздумал. Я решила не упускать предоставленный шанс, но не прямо в лоб.
— А что, правда моей подруге угрожает опасность?
— Сетей много, некоторые затоплены, может не выпутаться, — с горечью признался инспектор.
— Кто-то запутывался? — Я с ужасом вспомнила слова лешего про трупы.
— Пока нет, но опасность есть!
Я облегчённо вздохнула.
— Подруге это не грозит. Она чемпионка по нырянию.
— Правда?
— Истинная!
— А как её зовут?
— Лук… Лукерья, — сходу выпалила я.
— Лукерья? Вот ей, наверное, в детстве досталось!? — посочувствовал Игорь русалке.
— Досталось, — подтвердила я, имея ввиду совсем другое, а именно её мшарное болотце.