Ветер был от нас, если бабр был там, то он мог услышать мои слова. И на что я надеялась… Движения слева больше не наблюдалось. Я огорчённо вздохнула и пошагала дальше, стараясь не думать о возможном спасителе. Оказалось, напрасно!
Тихий, но очень впечатляющий рык раздался сзади. Мы все разом оглянулись. Пёс инстинктивно стал жаться к моим ногам. Огромный белый тигр стоял на нами проторенной лыжне и скалил клыки. Злод на фоне его выглядел кокер — спаниелем. Я поспешила воспользоваться ситуацией и ухватила пса за ошейник. Бабр рыкнул ещё раз, но уже гораздо громче. Кто-то сзади охнул. Надеюсь, что это струсил чёрт. Я не ошиблась.
— У тебя на такой случай есть план действий? — услышала я спокойный голос Мая.
Урюпа только что-то нечленораздельно хрюкнул.
— Будем тикать или окапываться? — продолжил измываться над ним Андрей. — Иди, отбивайся от него своим кинжалом.
— Да пошёл ты! — сквозь зубы процедил чёрт.
Злод жалобно заскулил. Фортуна повернулась к нам лицом! Я решила не раздражать капризную судьбу и начала действовать. Точнее, действовать начало моё тело, так как мозг думал об одном, помнит ли нас бабр? Я стала снимать с пса ошейник. Он был как-то замысловато закручен, но потихоньку поддавался. Это очень разозлило Злода. Никогда раньше не думала, что бывают собаки, которым так дороги их ошейники. Он начал выворачиваться, пытаясь вцепиться мне в руку, но я стиснула его коленями и, для профилактики, ударила его в корень уха. Адреналин пульсировал у меня в крови. Пёс жалобно заскулил, и я успела содрать с него ошейник, прежде чем Злод вырвался и отпрыгнул в сторону. Теперь между ним, мной и бабром было примерно одинаковое расстояние. Он что, решил, что бабр бросится на меня? Интересно, а что думает сам бабр? А он вообще, думает? Пока я размышляла, в игру решил вступить Урюпа.
— Отдай кнут! — рявкнул он в ярости, но приближаться ко мне не решился, оставляя меня первым блюдом в меню бабра.
— Иди! Отбери! — также зло огрызнулась я.
Мы составляли странную композицию: Лютый, я, Урюпа и Май, все на одной прямой, примерно на равных расстояниях друг от друга, метров по пять. Пёс на таком же расстоянии, но в стороне. Все замерли в напряжённых позах, и только тяжёлое дыхание говорило о том, что мы — живые существа, а не причудливые скульптуры. Первым не выдержал Злод и бросился…на меня. Но в полёте его опередил бабр. Я от страха присела прямо на снег и прикрыла голову руками. Но бабр, в отличие от Злода, не нападал на меня, а защищал. Он хватанул чёртова пса поперёк туловища, подбросил его вверх и так наподдал лапой, что псина с визгом скрылась за ближайшими ёлочками.
— Лютый! — с восторгом произнесла я, — ты…зверь!
Бабр облизнулся и двинулся мне за спину. Тонко, по бабьи, заверещал Урюпа, аж уши заложило. Он уже понял, что роли наши кардинально поменялись, и теперь он является заложником. В сложившейся ситуации он выбрал самый простой (и глупый) способ решения вопроса — он драпанул. Лютый, как истинный представитель кошачьих, позволил ему немного отбежать, в два прыжка нагнал, и преградил путь к спасению. Урюпа метнулся в другую сторону. Бабр повторил манёвр.
— Никогда раньше не видел «кошек — мышек» таких размеров! — прокомментировал действие Май.
— Интересно, а что он дальше с ним будет делать?
Жалости к «мышке» я не испытывала.
— Придушит и в снег зароет, на будущее, — предположил Андрей.
— До смерти придушит?
— Ну, он же — хищник.
— А если не до смерти, мы будем его откапывать?
— Зачем? Пусть так зимует!
— А черти могут в снегу спать?
Нашу занимательную беседу прервал хриплый крик Урюпы.
— Остановите… своего… монстра!
— Мы его не дрессировали! — отозвался Андрей.
— Это кто монстр? — возмутилась я. — От монстра слышу!
Зря он это сказал! Похоже, Лютый обиделся на «монстра». Он прыгнул на Урюпу, ударом лапы впечатал в снег, а потом подхватил зубами обмякшее тело и потащил в чащу.
— Он что, его убил?
Мне стало немного не по себе.
— Да нет, только вырубил, — попытался успокоить меня Май.
— Ты в этом уверен?
— Не очень…
— Ну, и ладно, — решила я успокоить себя сама, — в конце концов, не известно, что бы они с нами сделали. Как думаешь?
— Думаю, что ничего хорошего! Так что, спасибо Лютому!
— Ага. Ну, что, обратно пойдём?
— Пойдём… Варь, давай, ты лыжи сменишь. Вон Урюпины остались.
Из сугробов и впрямь, торчали большие лыжи. На маленьких я измучалась. Май принёс мне смену, и я сразу оценила разницу. Маленькие мы взяли с собой. Перед Полиной отчитаться надо будет, а то традиция может сложиться нехорошая, после каждого приключения вводить её в убыток. Я развернулась было в обратную сторону, но тут Май предложил.
— Может, зайдём к Числобогу? Здесь не далеко. Почти пришли.
— Сколько?
— Километра два, не больше.
— Давай, и погреемся немного.
Через десять минут мы стояли у высокого терема серийной застройки и вежливо стучали в дверь. Дверь нам ни кто не открывал. Потом, минут пять я методично пинала дверь, а Май изучал строение.
— Прямо Морозко, ей-богу! — восхитился Андрей.
— Может, нет никого, — я стала заглядывать в окна.
— Здесь он, — уверил меня Май.
— Где здесь? В доме?
— Да.
— Негостеприимный какой-то.
— Простите великодушно! — донеслось сверху.
Мы задрали головы. Из окна, кажется третьего этажа, свешивался мужчина в круглых окулярах, которые криво пристроились на его носу. Лохматую седую голову венчала меховая шапочка.
— Здравствуйте! — мы поздоровались с хозяином.
— Здравствуйте, здравствуйте! Там открыто, заходите.
Я подёргала дверь, но она не поддалась.
— Что-то не получается!
— Ах, да! — почему-то обрадовался хозяин. — Поверните рычаг, видите там?
— Вижу!
— Сначала налево три раза, потом два раза направо, и ещё два раза налево. Заходите!
— Прямо, как в сейф…
Мы вошли в дом. После ослепительного белого снега прихожая казалось тёмной. Потом глаза кое-как привыкли, и в полумраке проявилось захламлённое помещение. Где-то наверху появился источник света, и я разглядела жилище отшельника. Из мебели присутствовали стол, стул и низенькая лежанка. И приборы, устройства, разные инструменты загромождали комнату. Все старинные, как в музее.
— Идите сюда, наверх! — позвал нас хозяин.
Мы поднялись на третий этаж. Большая комната была также заполнена учёным инструментарием. Из всего этого старинного великолепия резко выделялся современный любительский телескоп.
— Астролябия! — раздался восхищённый голос Андрея, узревшего в недрах комнаты искомый прибор.
— С чем ко мне пожаловали Лоцман и Берегиня? — весело поинтересовался мужчина.
— А откуда…
— Ребята! Ну, я хоть и не главный, но всё-таки бог! О! Я забыл представиться. Числобог! — Он резко кивнул головой, и мохнатая шапка сместилась с макушки на лоб. А очки опять попытались принять вертикальное положение.
— Варвара!
— Андрей!
Числобог навёл порядок на голове и жестом предложил нам сесть. Отыскались три, довольно приличных табурета.
— Итак!? — бодро произнёс хозяин и выжидательно посмотрел на нас.
Мы переглянулись, не зная с чего начать. Я кивнула Андрею, предоставляя ему слово. Май откашлялся и начал.
— Вчера нами на Заставе был задержан некто Урюпа. Лембой. При нём мы обнаружили «живой ключ».
— «Живой ключ»! — восхитился Числобог. — Ну и ну! Дальше!
— Урюпу отправили в тюрьму. Что он собирался открыть этим ключом, мы не выяснили.
— Он клялся, что его цель — сокровищница, — вставила я.
— Да, — подтвердил Андрей, — но леший, Николай Николаевич, сказал, что ключ этот слишком сильный для сокровищницы… А сегодня утром этот гад, извините, оказался на свободе! Взял Варю в заложники и заставил вести его сюда, к Вам в Безмирье.
— Он один с вами справился? — не поверил Числобог.
— Не один! — Май печально вздохнул, — не знаю, какая сволочь помогла ему бежать… И ещё с ним был огромный чёрный пёс. Вот им то он и угрожал! Зверюга! И имя такое сволочное — Злод!