Разбудил меня луч солнца, бивший прямо в глаза. Пробуждение было мгновенным. Я открыла глаза с таким чувством, что закрыла их секунду назад.
Андрей лежал так же, как я его уложила ночью. Совсем холодное лицо, губы синие… В ногах кто-то зашевелился. У меня замерло сердце. Нет, это шевелился не Андрей. Большой, даже огромный рыжий кот умастился у нас в ногах.
— Какой ты пушистый, — сказала я, но получилось очень равнодушно.
Я осмотрела сарай. Злода на месте не было! Козла тоже.
Я мигом скатилась с сена и бросилась к распахнутой двери. В этот момент в неё кто-то входил. Против солнца мне не было видно, кто это. Но на фигуру чёрта не походил. Крепкий высокий мужчина, кудлатый, белоснежная прядь в бороде.
— Перун! — буркнула я.
— Как-то не радостно ты меня встречаешь, Варвара! — улыбка бога раздражала меня сейчас, как быка красная тряпка.
— Где чёрт? — я не собиралась разводить церемонии.
— Козёл его на Заставу конвоирует.
— Да? — угрюмо произнесла я.
— Не бойся, он справится!
— Я тоже справилась? — тон у меня не смягчался.
— И ты справилась! Ты — настоящая Берегиня! — он произнёс это так пафосно, что мне захотелось плюнуть. Не в лицо, конечно, но куда-нибудь попасть хотелось!
— Вот, — чтоб как-то сменить тему разговора я достала связку ключей из кармана.
— Что это? Ну-ка, ну-ка! — Он вышел из сарая на солнечный свет. — «Живой ключ»! Давненько я таких не видел, знатная работа. — Он немного полюбовался на ключи, потом сжал их в ладони и сквозь его пальцы стекли два ручейка: серебряный и золотой.
Я проследила за осыпавшимся в снег песочком и, не поднимая глаз, поинтересовалась.
— Кнут Велеса с чёрта сняли?
— Забрал. — Подтвердил Перун.
— Сапоги на Заставе верну!
— Зачем? Ярило, вообще собирался их тебе подарить!
— Они мне не нужны!
— Варвара! Что случилось? Ты всё никак не проснёшься, что ли? — наконец обратил он внимание на мой недружелюбный тон.
— Лучше бы я не просыпалась!
— Так, объясни, что случилось! Беда какая?
— Беда-а-а-а!!!! Да… — я готова была взорваться, — он Андрея… а Вы…
— Перун! — раздался чей-то голос сзади, — я с ними уже ночую, а они до сих пор не обвенчаны! Это безобразие!
Я оглянулась на голос. Говорил тот самый рыжий котяра, который дрых с нами в сене.
— Кто это? — я некультурно ткнула в кота пальцем.
— Как это «кто»? — заступился сам за себя кот, — я Люб!
— Кто?
— Люб, божество супружеского ложа, — пояснил Перун.
— Доброе божество, — добавил кот.
— Какое супружеское ложе! — заорала я, — Андрей мёртв! Злод убил его!
— Как мёртв? — удивился кот.
— Как убил? — эхом повторил Перун.
— Так! Прокусил ему горло! А Маржана!!! Эх! Да что с вас взять! — я обречённо махнула рукой.
— Я с покойниками не ночую! — обиженно проговорил Люб.
— И на старуху… как говорится, — решила я успокоить кота.
— Я не ночую с покойниками! — повысил голос кот, — что я, с глузду двинулся?
— Но Маржана… — искорка надежды блеснула у меня в мозгу.
— Что сделала Маржана? — уточнил Перун.
— Она коснулась его саваном…
— Ты же знаешь, что так она закрывает раны.
— Да! Но потом, она его поцеловала!
— И что? — удивился кот, — ты уже ревнуешь?
— При чём здесь ревность! Перун, он что, издевается?
— Варя, Люб не будет охранять сон мертвого человека!
— Но Андрей перестал дышать после её поцелуя!
— Маржана не так забирает жизнь… — Перун лукаво посмотрел на меня.
— Не понимаю…
— Что тут не понять? — кот ходил взад — вперёд и с умным видом объяснял, в чём я не права, — Маржана его поцеловала. Этим она создала видимость смерти.
— Видимость?
— Да! Видимость! Ложная смерть!
— Как ложная?
— Человек, когда спит, тоже похож на мертвеца, — поучал меня кот.
— Не всегда!
— Не всегда, ты права. Но в данном случае у Андрея…ложная смерть… Забыл, как это правильно называется, — кот сокрушённо покачал головой.
— Летаргический сон! — дошло да меня.
— Вот, правильно! Сон! Спит он!
— Как его разбудить? — я бросилась к Перуну.
— Самое лучшее, дать живой воды.
— Где? Где её взять?
— Что ты так кричишь! — возмутился Люб. — Найди посуду и черпай, сколько душе угодно!
— Откуда черпать? — я почти плакала. Неужели они не понимают, что я сейчас свихнусь!
— А вон, родничок бьёт. Из него и черпай.
— Какой родничок? Где? — у угла сарая и впрямь, журчал ручеёк. И как я его раньше не приметила. — А там вода живая?
— Ты мне что, только что отдала?
— Связку ключей.
— И… — Перун указал на ручеёк.
— Живой ключ…
— Живой… Теперь здесь родник с живой водой! Это твой родник, Варя. И вода там самая что ни наесть живая.
Последние его слова я уже дослушивала на бегу. Отыскала в сарае что-то, напоминающее черпак и бросилась за водой.
— Перун! Ну, ты будешь их венчать или нет! — возмущался в это время кот. — Ты меня дискредитируешь!
— Почему кот требует нас повенчать? — задержалась я на минуту.
— Потому что я божество супружеского ложа! И я с вами уже ночевал!
— Так какое же это супружеское ложе? — не поняла я.
— Хорошенькое дело! — продолжал возмущаться кот, — ты его согревала своим теплом?
— Согревала.
— Дыханием своим делилась?
— Делилась.
— Умереть рядом собиралась?
— Угу.
— Так какого, ты мне тут возмущаешься! Это самое, что ни наесть супружеское ложе и получается! А вам бы только о срамном думать! — кот даже лапой дёрнул, задней.
— Гхы — истерически прыснула я и убежала в сарай.
Я осторожно капнула живой водой на губы Андрея. Уверенность в его возвращении к жизни крепла во мне с каждым мгновением. Раз Перун и Люб уверены, что он жив… После нескольких капель он разомкнул губы, и я придвинула черпак к его рту. Он жадно начал пить ледяную воду. Кожа его постепенно приобретала живой вид. Он открыл глаза.
— Варя, где мы?
Я не могла выдавить из себя ни слова. И вот теперь, когда всё было позади, я разревелась. Слёзы текли из меня ручьями, я уткнулась лицом в куртку Мая и рыдала в неё с облегчением и наслаждением. Андрей гладил меня по голове и целовал в макушку.
— Варя, Варенька. Ну, что случилось? Что ты так убиваешься?
— Ты…ты…у-у-у-мер!
— Я не умер, я живой, — он продолжал гладить мою голову.
— Ты…ни-че-го…не зна-а-а-а-ешь!
— Я всё знаю, всё помню…мы шли домой, уже был виден дуб… — он подскочил на сене и уставился на меня с ужасом. — На меня напал зверь…
— Ага, — я всхлипнула, — Злод… лыжи…детские…
— Что, лыжи?
— Они тебя защитили…, а то бы-ы-ы-ы…
— А как же ты с ним справилась?
— Ты мне про палку лыжную говори-и-и-ил! — новый приступ рыданий вызвало воспоминание о моей битве со Злодом.
— Говорил, — тихо простонал Май.
— Вот я твоим советом и воспользовалась!
— Ты его убила?
— Убьёшь его, как же! Живучий, гад! — меня передёрнуло. — Знаешь, — затараторила я, — он у дуба в чело… тьфу, в чёрта превратился! Противный такой! Всё хотел меня достать своей болтовнёй. А я, — я судорожно хихикнула, — я ему шишку в рот затолкала…
— Что ты ему?
Боюсь, что в этот момент Андрей разочаровался в моих душевных качествах.
— Шишку в рот засунула, — мрачно произнесла я, — а он её раскусил…
Май захохотал, а у меня отлегло от сердца.
— А как же он дышал?
— Понятия не имею. Мне было всё равно.
— Варя, а как я жив остался? — Май смотрел на меня с тревогой.
— Маржана…
— Но, она же…
— Помнишь, в Белогорье, она мне пообещала долг вернуть?
— Помню.
— Вот она и вернула! Правда, сначала, я прокляла её!
— Да ты что!?
— Угу. Я думала, она жизнь твою забрала… А она рану твою залечила и в сон тебя погрузила, летаргический…
— Зачем?
Я задумалась. Понять действия Маржаны до этого я не пыталась, но ведь был в них какой то смысл.
— Надо Перуна спросить или кота…
— Кота?.. Перун здесь?
Андрей спустился с сеновала, помог мне… Боже! Я ночью тащила его через лес, втаскивала на сено, укладывала…потом туда- сюда с водой скакала…и не задумывалась, что я — женщина. А вот сейчас он подал мне руку, и я чуть не завизжала, скатываясь вниз. Как понять женщин, когда мы сами себя не понимаем…