Тут я сделаю небольшое отступление.
Во Втором мире, как вы понимаете, делать особо нечего, и у меня много свободного времени, чтобы смотреть исторические архивы. Видеозаписей, связанных с этим делом сохранилась масса, и я честно посмотрел их все, даже скучные. Интересные куски отсматривал с разных точек. К сожалению, цензура тысячелетней давности коснулась этого дела и кое-что затерла, а современная по каким-то причинам не хочет вытереть обратно. Затерто, в общем-то, немного, суть происходящего понятна, но сам главный герой остался безымянным и безликим. Как я сказал в самом начале, имя Цеб я придумал, чтобы хоть как-то назвать его в этом рассказе.
Его безликость тоже мне не помешала. Дело в том, что, скрывая лица людей, цензура не замыливает их на записях и снимках, она поступает гуманней по отношению к будущим историкам. Записи пропускаются через интеллект Олимпии, и та заменяет оригинальные лица указанных людей на рисованное изображение стандартного усредненного лица, по которому человека нельзя узнать. У рисованных лиц четкие и жирные контуры, резкие черты, они идеально ложаться на форму черепа скрываемого человека. Главное, что рисованное лицо в точности передает эмоции, это не кукольная маска. Естественно, всё нарисовано так, что лицо никак нельзя принять за настоящее, зритель сразу видит, что перед ним цензурная замазка.
Сочетание точных человеческих эмоций и их искусственной прорисовки создает настолько устрашающий эффект, что эти записи не рекомендуется показывать детям и нервным женщинам. Даже собаки и кошки, бывает, дергаются, видя таких чудовищ. Еще надо помнить, что хорошему человеку лицо не замажут, и на экране происходит всякое, так что просмотр этих записей — такое себе удовольствие. Но чего не сделаешь ради исторического исследования.
Именно так скрывалось лицо нашего преступника. До ареста оно выражало все те же эмоции, что выражают лица всех людей в тех же обстоятельствах. А вот после ареста, на допросах и процедурах, когда Цебу не приходилось кого-то из себя изображать, его лицо не выражало вообще ничего. Местами на крупных планах было совсем страшно, у меня мороз ходил по коже, так до конца и не привык.
Итак, Цеб молчал и не шел на контакт с Уоннелом. Следствие быстро разобралось во всём остальном, выявило технику преступления, восстановило его хронологию, и только мотив повис в воздухе. Сами поступки Цеба были изучены досконально, но причина этих поступков совершенно не просматривалась. Убивать людей, чтобы заморозить себя и полежать две недели без сознания? Но ведь разморозят, нельзя же этого не понимать.
Оставалось предполагать лишь чистый приступ кровавого безумия, единственную в своем роде разновидность психоза. Но этот мотив никуда не годился, доктора хором заявили, что болезнь не могла привести к психозу. Безумие, если оно и было, то было независимо от болезни.
Как назло, дополнительных признаков сумасшествия у Цеба не нашли. Он сладко спал, хорошо кушал, все его органы, включая мозг, правильно реагировали на тестовые раздражители. Он лишь молчал, но в его случае молчание нельзя было трактовать как признак сумасшествия, ибо он мог просто затягивать следствие по каким-то своим причинам, то есть поступал рационально.
Оставалась последняя зацепка — давний страх Цеба перед глубоким сканированием. Что с ним было не так? Откуда это недоверие к безопасной и безболезненной процедуре? Провели это сканирование еще раз, но ничего нового не увидели. Тогда решили применить крайнее средство — погружённое сканирование. Это такая промежуточная стадия между глубоким сканированием и переносом. Я ее проходил в свое время, она применяется только с научными целями, для медицины она бесполезна, там вполне хватает методов попроще.
Цеба пропустили через это чудо техники и создали модель его мозга. Поначалу ничего странного не заметили, аналитические программы тоже не увидели аномалий, но один нейрофизиолог буквально на интуиции что-то почувствовал. Он подключил к этому делу инженеров, процедуру чуть изменили, теперь сканировали мелкими участками, но на относительно большом интервале времени. Собрали все данные в одну модель, и вроде бы ничего не было, но интуиция ученого уже била в колокол. Нужен был последний рывок.
Решили по новому методу прогнать мозг здорового человека. Вызвался тот самый нейрофизиолог, его голову просветили, цифры обсчитали и сравнили две модели. Что-то рядом, вот-вот ухватить, вертится решение.