— Начальник стражи удивился моему прибытию, но я ему показал твою печать, прославленный, и вошел. Даже не застонал. Думаю, что только теперь узнали.
Через полчаса молодой служитель богов, сопровождавший галеру правителя, явился на палубу Великого Жреца. Ему не разрешили войти, и он ждал на палубе еще час, прежде чем его позвали.
Через некоторое время старец вышел на палубу в сопровождении молодого жреца. Сев в кресло, он стал молча ждать, пока не соберутся на палубе галеры четверо главных жрецов, все высокопоставленные лица и Пуарем. Когда все пришли, он встал и дрожащим голосом произнес:
— Любимый сердцу великого Бога Вод сын и господин наш, всего моря и новой земли, которые он нам дарит, ушел от нас и слился с телом бога, из которого он на время вышел, для того, чтобы принести всем нам счастье и земные радости. Его состарившаяся душа воскресла и помолодела в теле нашего владыки Менера, нашей жизни, здоровья и мощи.
Великий Жрец замолчал и сел.
В украшенное серебром и золотом кресло усадили разодетого Менера. Два ряда рабов принялись махать огромными опахалами из страусовых перьев, навевая на него прохладу.
Менера славили не как владыку исчезнувшей в море Атлантиды, а как правителя страны Та Кемет, которая еще не была его.
Затем Менера на лодке доставили на галеру правителя, с тем чтобы он побыл вместе с мертвым отцом.
ГЛАВА XXVI
Атлантида не вся погрузилась в море, как думали те, кто покинул ее. И не сразу это произошло. Спасшиеся от страшной катастрофы корабли добрались до Моря Среди Земель, когда подземные толчки все еще рвали на части землю Атлантиды и сбрасывали их в море.
Да и не все люди Атлантиды нашли свою гибель в морских волнах. Пятнадцать тысяч солдат, почти все жрецы, за исключением Тефнахта, и кое-кто из молодых служителей, все чиновники и знатные люди, видные писцы, богатые торговцы, несколько сотен искусных мастеров и еще несколько сотен верных слуг добрались до Та Кемета. Но, кроме чиновников, жрецов, знати и нескольких торговцев, на корабли никого не взяли. Слугам, солдатам, мастерам не было разрешено брать с собой ни жен, ни детей. Владыки Атлантиды, потеряв ее, не нуждались в бесполезных пассажирах. А в хаосе гибнувшей Атлантиды, в окутанном дымом городе, под грохочущим небом и проливным дождем, никто из солдат или слуг не мог толком понять что-либо. Тем более, что Пуарем обещал им, что боги позаботятся о том, чтобы к концу похода каждый нашел жену и детей.
— Мы завоюем более красивую страну, чем Атлантида, и хозяевами ее будете вы! — говорил Пуарем.
А когда они сошли на берег страны Та Кемет и узнали, сколько тысяч судов проглотило море, то отчаяние охватило людей, и они уже ни о чем более не спрашивали.
Но свыше двадцати тысяч солдат и много мастеров, которых не смогли найти, не явились на корабли. Они предпочли умереть возле своих жен и детей, чем рядом с Пуаремом.
Когда потоп прекратился, целыми остались похожие на мелкие острова цепи южных гор, где некогда была Святая Вершина, и три цепи гор от бывшего восточного берега, превратившегося в кучки маленьких и больших островов. Осталась даже часть Огненной Горы, которая и теперь дымилась, но уже слабо. На этих островах спасся кое-кто из атлантов и рабов, но острова были бедные и безводные и не могли никого прокормить. Лишь на больших обломках суши, разрезанных горными реками южных гор, продолжали жить те высокие люди, о которых атланты знали с давних времен.
На плывущих к северу кораблях, которые увидел Великий Жрец, были спасшиеся от потопа разные люди из маленького горного района, расположенного выше Огненной Горы, как раз напротив Столбов Мелкарта. Среди них были солдаты, рыбаки, крестьяне, пастухи и даже рабы. Они избрали своим вождем бывшего раба. Это был сильный и мудрый человек. Его привезли в цепях из области, находящейся где-то на северо-востоке. Затем неведомо как он получил от своего господина свободу, что на Атлантиде не случалось еще никогда. Он сумел прекратить панику во время страшного потопа, урезонить людей, научил их, что взять с собой из жалкого имущества, распределил всех по судам. У них было около двадцати судов, большинство из которых — рыбачьи лодки да несколько больших военных галер. Беглецы поставили паруса и тронулись в путь. Они еще успели увидеть, как. в море исчезали целые части покинутой ими страны и над поверхностью воды оставались торчать лишь вершины, похожие на отдельные острова. Они с ужасом смотрели, как на горизонте весь берег раскалывался на куски, на которых обезумевшие от страха люди метались и взывали о помощи. Некоторые поднялись в горы и сидели там, ожидая смерти. Лишь немногим удалось спастись.
Оставшиеся целыми суда направились на север, блуждая в водах Атлантического моря, затем они повернули на восток, к песчаному и холодному берегу, который был известен лишь одному человеку. Человек этот очень удивился, увидев, что половина знакомого ему берега оказалась под водой Он направил свой маленький отряд на восток, в сторону красивой равнины, на которой жил его народ. Прошло время, и гости смешались с хозяевами, и через сотню лет их след совсем исчез. Человека, приведшего туда атлантов, звали Ху Хадарна.
От северной части Атлантиды после катастрофы осталась цепь девяти гор, из которых самой высокой оказалась Гора Орлов, но уж без своей Святой Вершины. Оставшаяся на пей горстка людей вскоре умерла от голода, так как сохранившиеся у подножия гор леса сгорели, а вверху, на скалах, не было почти никакой растительности, кроме кустарников и мха. Лишь только последний, один из девяти островов на востоке приютил на некоторое время людей. После того как морс успокоилось, из пещер вышла группа голодных и голых пастухов-атлантов. Море поглотило их стада. Остров был пуст и скалист. На нем не было ни живых существ, ни деревьев, ни травы, а только один источник. Кое-где среди камней рос чахлый кустарник, и люди стали есть его листья. Затем из его веток сделали удочки, привязав к концу их нити, сплетенные из волос женщин. Из оставшегося кустарника разожгли несколько костров и поджарили пойманную рыбу. А когда кустарника не стало, рыбу стали есть сырой. Однажды утром, когда у них уже не из чего было сложить костер и не осталось даже листьев, они увидали на севере что-то плывущее по воде. Все бросились к берегу и стали кричать. Прокричали весь день. На следующий день утром опять кричали. И тогда к их берегу приблизился странный плот, связанный травяными веревками. На нем не было паруса, и плыл он по воле волн. Лишь случай занес его к этому берегу. На плоту сидел человек и чистил рыбу, которая еще билась в его руках.
С трудом остановив плот в окруженном скалами заливе, человек вышел на берег. В руке он держал одно единственное весло, которое служило ему лопатой, рулем и удочкой. Человек был низкого роста и абсолютно гол. У него была ярко-красная с синеватым оттенком кожа. Бросив на камни свое весло, он смотрел на пастухов. Те на него. Прошло немало времени, прежде чем один из пастухов спросил, как его имя.
— Махукутах! — произнес человек, показавшийся им чужеземцем.
Плохо зная язык атлантов, он с трудом произносил слова.
Он рассказал пастухам, как упал с разбитого бурей судна, как сначала плыл целый день и целую ночь на доске, а потом доску вырвало волной, и он плыл из последних сил, пока его не выбросило на берег. Вскоре началось землетрясение. Небо днем и ночью было черным, а море откалывало от берега кусок за куском. И тогда Махукутах снова бросился в море, возлагая больше надежды на воду, чем на сушу. Когда же он отплыл от берега, послышался глухой удар. Обернувшись, он успел увидеть, как только что покинутый им берег поглотили волны. А когда ему показалось, что пришел его последний час, волны выбросили ему плот. Из последних оставшихся в нем сил он вцепился в бревна, затем, отвязав веревку, что была на корме плота, привязал ею себя к бревнам и заснул. Короткий сон восстановил в нем силы. Проснувшись, Махукутах заметил, что этот плот когда-то сделал он сам. Брошенный всеми, он вернулся, для того чтобы спасти своего хозяина. Волны нещадно били Махукутаха, он ослабел и страшно проголодался, Его измучила жажда. И только чудом он не умер. Когда море успокоилось и небо посветлело, между бревнами он нашел весло. Из него сделал удочку. Поймав руками рыбу, он сделал из нее наживу и стал рыбачить. Наконец плот принес его к этим местам.