— Падает! Падает! — тоненьким голосом закричала Нюся.— Смотрите, куда упадёт!
Письмо скользнуло по крыше большого бревенчатого дома, уже очищенной от снега рачительным хозяином, и упало во двор.
— К Мирошнику! — всплеснула руками Надей-ка.— А его, наверно, и дома нет!
Ребята растерянно остановились перед глухими тесовыми воротами. В ворота была врезана калитка с массивным железным кольцом. От калитки к дороге вела широкая, ровная, как по линейке расчищенная дорожка. На утренней пороше выделялись большие, рубчатые, как у машины, следы: пром-хозовский конюх Мирошник возил воду в столовую, в магазины, в контору и, чтобы ноги не промокали, подшил валенки пластами автомобильных шин..
Рубчатые следы перекрывались лыжными, выходившими на дорогу. Надейка жила напротив Ми-рошника, Ромка Шурыгин — рядом, Стрижко — тоже рядом, только с другой стороны. Ребята знали обычай и повадки соседа. По селу искать его сейчас нечего. Он затемно навозил воды, а сейчас отправился на лыжах в лес, проверять кулёмки и капканы, поставленные на зверя ещё до пурги.
А жена Мирошника тоже ещё до пурги уехала в город на попутном грузовике — торговать клюквой и кедровыми орехами. Выбрала время, пока корова не доится. Уехала и закуковала: теперь ждёт, когда дорогу расчистят.
Заходить же без хозяев было опасно: через весь двор бегал огромный цепной пёс Гром. За плотным забором Грома не было видно, только по ржавой проволоке быстро ездила толстая железная скоба — туда-сюда, туда-сюда.
Надейка заглянула в прорезь, через которую кольцо соединялось со щеколдой, и поразилась: Гром, лохматый рыжий пёс, похожий на медведя, вёл себя как последний глупый щенок. Громыхая
цепью, он носился по двору и таскал в зуоах тот самый голубой конверт!
Видимо, пёс решил, что эта бумажка с незнакомым запахом свалилась с неба специально для его, Громовохц забавы; он то трепал письмо, то бросал на снег и ложился сам, прикрывая конверт обеими лапами. Удивительно, что конверт ещё оставался конвертом: видно, из прочной бумаги был склеен.
— Г ром, что ты делаешь? — вскрикнула На-дейка.
Пёс вздрогнул, выронил из зубов письмо и метнулся к калитке. Надейка невольно отшатнулась, увидев прямо перед прорезью страшную, оскаленную пасть. Гром лаял яростно, хрипло, он конфузился, что его застали за таким легкомысленным занятием, и теперь старался доказать, какой он свирепый.
Подошла почтальонша тётя Клава.
— Ой, деткн, я туда не пойду! — сказала она.— Меня уже пять раз по селу собаки кусали, чтоб ещё эта сатана цапнула...
— А как же письмо, тётя Клава?
— Письмо? Ну что письмо? Не съест же он его! Хозяин вернётся, тогда и зайду.
Л.
Тётя Клава ушла, а ребята всё топтались возле Мирошниковой калитки. Ромка сбегал домой, принёс большой шест. Ваня Трактор подсадил его па забор, и Ромка попытался шестом подвинуть письмо к калитке. Но Гром ухватил шест зубами и с такой яростью и силой рванул его, что, держи Ромка шест покрепче, он и сам бы свалился во двор к Мирошни-ку. Но упал только шест, а Ромка сполз к испуганным друзьям.
— И впрямь сатана!—сказал Ваня.— Злой, как сам Мирошник. Я летом перемёт поставил на Кривой протоке, а там, оказывается, он всегда ставил. Так он мне всю снасть порвал. А ругался как!
— Кто, Гром ругался? — спросил Женька, который никогда не упускал случая съехидничать.
— Да нет, не Гром,— пояснил Ваня.— Гром на цепи, он на реку не бегает. Сам Мирошннк ругался.
— Хоть бы Мирошничиха была дома,— вздохнула Нюся.— А то сидит в городе...
— И чего её на самолёте не привезли! — подхватил Женька.— Спустили бы на парашюте прямо во двор, как вот это письмо.
Все расхохотались, представив, как костлявая Мирошничиха, обвешанная мешками и корзинками, плавно спускается с парашютом на крышу собственного дома, а потом съезжает вниз.
— Что бы тогда Гром делал! — задыхалась от смеха Надейка.— С перепугу в конуру залез бы, наверно!—И тут же хлопнула себя по лбу:—Ура! Придумала!
— Что придумала? Что? — бросилась к ней Нюся.
— Пошли, Нюся, к нам! А вы подождите! — приказала она мальчишкам.
— Чего ещё,— забурчал Ваня.— Идёмте лучше в школу, а то влетит от Тамары Константиновны. Урок-то уже начался.
— Да нет, подождём,—сказал Ромка.— Посмотрим, что она придумала.
Надейка и Нюся притащили два ведра, таз и цинковую ванночку.
— Это зачем? — фыркнул Женька.— Грома купать, что ли?
— Погоди ты,— сказал Ромка. Он кое-что начинал уже соображать.
Надейка распоряжалась. Она сунула Ромке и Женьке по ведру, Ване — ванночку, а Нюсе оставила таз.