– Эй, Андреас, помоги господину полицейскому!
Спутники Бомы тут же подхватили его и, распоров форменные полицейский штаны от пояса до земли, сбросили пришибленного городового на кучу мусора.
– Иди ко мне моя цыпочка, иди ко мне моя крошка, – спешившийся барон поманил пальцами безумно вращающего глазами последнего полицейского, все еще продолжающего выглядывать из водосточного люка.
– Не подходите, я буду стрелять! – закричал тот писклявым от испуга голосом, – Пристрелю!
– Да что ты говоришь? – вопросил барон. -Да ты и пистолета-то держать не умеешь, а еще имеешь глупость грозить настоящему воину. К тебе и оружием прикасаться не надо! – и, перевернув чугунную урну, стоящую на тротуаре, напялил ее на голову незадачливого полицейского. после чего сам уселся на нее сверху.
– Эххх,, я даже не успел войти в боевой ритм, – барон выглядел опечаленным краткостью произошедшей стычки, – Ну что за люди, драка еще не началась, а они уже разбежались!
– Вы спасли наши жизни, господин барон. Мы так Вам благодарны! Мы уже было совсем отчаялись и приготовились погибнуть, но судьба сжалилась над нами, послав нам избавителя,- сказала Эмма, взяв лошадь барона под уздцы.
– Ну что Вы, очаровательное создание! Как может благородный барон Бома оставить несчастных на растерзание этим уличным хамам, – заулыбался он. – Я перебинтую моего Трамадора, и потом мы уедем отсюда, пока эти нахалы не явились сюда нарушить общение порядочных людей. Я остановился в пригородной таверне "Драконье логово". Это рядом с урочищем по Ряковому тракту, на юге от города. Не откажите, поедемте с нами. Я приглашаю Вас и Ваших друзей.
– Это большая честь для нас, барон, – ответил капитан Берроуз, – и мы с радостью принимаем Ваше приглашение.
Лошадь барона перебинтовали, путники быстро оседлали своих коней, и те, отяжеленные двойной ношей, вскорости покинули злополучное место.
Трактир "Драконье логово"
Ветер по-волчьи протяжно выл в дымоходе. Низкие тучи налетевшей к ночи бури царапались, задевая за верхушки корабельных елей за окном. Раскидистые ветки, скрипя, раскачивались, недовольные промозглой и ветреной погодой. Дождь заливал окошки старинного трактира и злобно гудел, поднимая водовороты дождевой воды и палых листьев.
– Погода вовсе дрянь сегодня. Зима вот-вот, господин барон, – скрипуче сказал трактирщик, поднося пузатый кувшин с вином к столу, где ужинали гости.
– Точно так, хороший хозяин собаку не выгонит. Ты овса свежего Трамадору насыпал, не обманул?
– Нет, как Вы могли такое подумать, господин барон! – возмутился трактирщик. – Вот и егерь Ваш, господин Андреас, сам видел, подтвердить может.
– Подсыпал? – спросил егеря барон.
– Да, все сделал, как толкует, – откашлявшись, хрипло ответил Андреас, – Думаю, за пару-тройку дней поправится жеребец. Рана не глубокая, затянется быстро.
– Злыдни, окаянцы! Ранить моего Трамадора! Не будь это в столице, я бы их на дубу за ноги бы повесил! – барон сжал кулаки. – Проходу нет никакого! Жаль, нельзя.
– Не серчайте, господин барон! Вот Вам вино отменное, – заскрипел трактирщик. – Помню, в прошлом году так же три дня кряду буря была, а на четвертый день заметелило. И как началось – снежный буран уж так бушевал, так бушевал! Тракт замело, только через неделю солдат и снегоедов пригнали. Опасаюсь, как бы повторения в этом году не вышло.
– Да и медведь с ним, со снегом, – оборвал барон байку хозяина. – У тебя хлеба, вина, да свинины на неделю хватит, ежели метель?
– Найдем, а чего же не найти для дорогого постояльца, – трактирщик оживился, – с голоду не спухнем, полные подвалы разного.
– Ага, – барон удовлетворенно хмыкнул, – тогда мы остаемся до конца метели, теперь самое время, – он встал.
– Я хочу поднять эту чашу, за моих новых друзей и за волю судьбы, которая свела нас вместе! – с этими словами он тут же опрокинул кубок себе в глотку и, булькая, заглотил залпом его содержимое.
– Эй, трактирщик! Огурцов солененьких неси! Отменные у тебя огурцы, – он довольно поглаживал увеличившееся от немалого количества снеди и выпивки пузо, – Огурцов кушать желаю.
Хозяин скрылся в погребе, кряхтя, выволок на плече мутную зеленоватую банку, источающую острый запах уксуса и пряностей.
– Молодец, благодарствую, – похвалил хозяина барон, – Нынче это такая редкость – добрый трактир! Эй, Андреас, друг мой, налови мне тех огурчиков, а то старик нерасторопен, – Бома подтолкнул сидевшего рядом егеря в плечо.
Трактирщик, оставив банку, охая, приволок из сеней связку колотых поленьев и, разворошив угли в камине, стал подбрасывать дрова в огонь. Новые чурбаки затрещали и, разбрасывая искры, жарко принялись.
– Вот натопим, – бурчал себе под нос трактирщик, – чтобы господину барону с гостями было томно.
– Расскажите же, друзья мои, как случилось что вам пришлось бежать от этого полицейского отребья? – Бома сел, ухватил из общего блюда свиную рульку и приготовился слушать, не забывая, впрочем, и о закуске.
– Мы пытались спасти Императора от смерти, – ответил капитан.
– Ха, от смерти? А чего это он собрался умирать? – барон вцепился челюстями в сочный кусок, – Вроде, не обещал.
Кто-то из свиты барона хихикнул.
– Он убит сегодня, в час дня. Выстрел снайпера, – тихо сказала Эмма.
– Во как! – мясо плюхнулось на стол из рук Бомы, – Эээ… как тебя там…, вот, демон… хозяин, быстро ко мне!
– Слушаю, мой господин, – перекинув через руку застиранное до полупрозрачности полотенце, трактирщик с усилием, сгорбив спину, предстал перед бароном.
– У тебя газеты есть? Вечерние сегодняшние?
– Газеты? – растерянно переспросил старик.
– Ну да, почта. Посыльный к тебе газеты носит? – барон поднял голос.
– Есть, прикажите принести? – кивнул тот, не понимая, с чего это провинциальному барону на ночь глядя понадобились свежие газеты.
– Да, и живее! Нет, я сам схожу! Где? – барон вскочил и уверенно направился к стойке.
– Там, в углу у двери… Малец приносил с час как… я еще не забирал, – крикнул хозяин.
– Так… Вечерний Экспресс…, – барон притащил пару газет и, извлекши зеленый листок, стал читать вслух.
– "Сегодня в один час пополудни на набережной Центрального Канала врагами рода людского был подло убит Вседержитель Имперского Трона… Пуля убийцы попала в шею, вызвав кровопотерю. В результате полученного ранения Его Величество скончался на месте, не приходя в сознание. Роковой выстрел грянул при осмотре Монархом броненосца "Четыре Нарвала"…, – барон дочитал абзац и недоуменно поднял голову.
– Разрази меня куском неба пополам! Да как же это так! – воскликнул он и обратился опять к газете, – "…Жгучая боль стыда и горя проникла на нашу землю, и мы содрогнулась от негодования, несправедливости и подлости наших врагов. Вся нация охвачена скорбью утраты и возмущена бесчеловечностью поступка…
…неопознанный убийца был застрелен полицией в момент преследования в канализации, куда он бежал, скрываясь от погони. Расследованием преступления занимается Особый отдел Императорского Сыска… похороны назначены… выражают соболезнования…"
– Ох! – трактирщик прикрыл рот руками, – Точно, это опять сектанты-изоляционисты! Что же теперь будет?
– Я ничего не понимаю, – барон откинул газету и выкатил глаза, – Мне может кто-нибудь объяснить?! Что вообще происходит?
– Император убит, – кратко сказал Берроуз, – Мы были на месте убийства и пытались остановить его. Но нам это не удалось.
– Остановить Императора? – заморгал непонимающе барон, – Зачем?
– Остановить убийцу, – пояснил Макс. – Мы знали, лишь день и час, когда должно произойти преступление, и надеялись предотвратить его, но – увы…