– Очень оптимистичный прогноз, господин Малук, – съязвила Эмма, расслышав невнятное бормотание старика.
– Боюсь, мне придется поговорить с этим лисом. Но вам нечего опасаться, молодые люди, раз уж вы остались живы. Уже все закончено. Забудьте про него и про то, что я вам тут наговорил. Живите как дети, радуйтесь каждому новому солнечному дню, – старик заулыбался, погрузив внутренний взор внутрь себя, – И да хранит вас Вечное Небо над нами.
Он поднялся, уже не обращая внимания на Макса и Эмму, и по-стариковски медленно пошел прочь. Эмма хотела было что-то сказать, но видя, что старик уже уходит, остановилась и молча смотрела ему вслед.
– Это выходит уже за любые рамки разумности и объяснимости, – Макс потер виски пальцами, – надеюсь, что это уже конец этой истории.
– Ты имеешь в виду, что наши приключения уже закончились? – она недоверчиво покачала головой.
– Да. Думаю, точнее, надеюсь, что да, А что еще осталось? Пирамидку свою они забрали, а больше ничего у нас и не было – он машинально пододвинул забытую стариком газету к себе, – теперь мы им уже не будем интересны.
– Ты хочешь сказать, что мы возвращаемся в Швейцарию? – девушка попыталась поймать его взгляд.
– Нам уже нечего тут делать и не от кого скрываться, – он опустил глаза на газету перед собой.
– А как же твои сны? Получается, мы так ничего и не узнали, мы пролетели почти вокруг всей Земли, убегая не понятно от чего – и все это напрасно!
Макс, избегая взгляда Эммы, уткнулся в статью на второй странице:
– "Стоимость акций золотых шахт в Блаборне увеличилась на пятнадцать процентов за год", – прочел он без интонации заголовок и отбросил газету, – Что еще мы можем сделать?
– Не знаю, – она подложила руку под подбородок, отвернулась к окну и замолчала, – Обидно как-то, все зря. Мы потратили столько времени и сил – и в результате ничего не поняли, ничегошеньки толком не узнали.
– А что ты предлагаешь сделать? Догнать старика? Проследить куда он идет?
– Боюсь, что он уже ушел, – не поворачиваясь, с досадой ответила она.
– Тогда что ты предлагаешь?.
– Наверное, подумать, где его искать. Мы же знаем, как его зовут.
– Эмма, ты смеешься! Искать господина Али Акубара Малука где-то на планете Земля! А если он не соврал, то, может, и не только.
– Мне почему-то кажется, что он не солгал. И, по-моему, он неплохо к нам отнесся, не то, что этот Баллистер. Я думаю, если его расспросить, он может еще многое нам рассказать.
Макс вздохнул, отрицательно покачав головой. Ему было обидно и не хотелось признаваться в этом даже себе.
– Все позади, Эмма. Мы вернемся в Цюрих и забудем об этом.
Девушка машинально листала отложенную Максом газету. Внезапно, она подняла голову:
– Послушай, ты помнишь, старик, кажется, упомянул какой-то Блаборн? Смотри, тут про него статья,- с оживлением заговорила она. – "Компания-оператор шахт выпустила новый квартальный отчет в котором, в частности, указывается что прибыль компании выросла на 15% после расконсервации двух шахт на восток от Блаборна. Аналитики предсказывали прибыль в 18,5%, однако компания вынуждена провести серьезные работы по укреплению конструкций шахт согласно новым федеральным требованиям ведения подземных разработок в сейсмоопасных районах. В настоящее время операционные планы компании не предполагают открытия старых выработок шахты "Бивер-крик", закрытой еще 1937 году."
– Да, и…, – Макс с сомнением посмотрел на девушку.
– Он хотел с этим Баллистером там встретиться. Наверное, у них там или офис, или еще что-нибудь в этом роде. А может быть, даже база. А что если перед отъездом нам наведаться в это место – ну, просто так, как туристы. Глупо приехать в такую даль и не осмотреть достопримечательности. Ну и вообще.
– Наивная хитрушка, – усмехнулся Макс. – Мы вряд ли их найдем там. К тому же, это забытая всеми дыра, где-то далеко в горах, – добавил он, еще раз перечитав газетную заметку.
– Ну, Макс, милый!. Смотри, мы же пока еще не покупали билеты. Давай возьмем машину и съездим в эту самую дыру, а потом уже домой,- она помедлила и добавила, – Ну, давай, пожалуйста. Просто посмотрим.
– Просто посмотрим, – повторил он ее последние слова.
– Ну да, хотя бы просто посмотрим, – с воодушевлением в голосе сказала она.
– Ну хорошо, считай, что совсем уговорила, – молодой человек качнул головой в знак согласия и улыбнулся, – Тогда я прикину, где они могут там прятаться.
– Ура! – она захлопала в ладошки, довольная своей маленькой победой.
Ухабистая, разбитая грузовиками и лесовозами дорога петляла, словно заяц, между холмов, заросших корабельным сосняком, пока не выскочила в небольшую долину, окруженную с трех сторон отвесными горами поднимающися куда-то выше облаков скалами. Ржавый придорожный указатель с надписью "Блаборн, Лучшее место в Скалистых горах" скрипел на ветру, раскачиваясь и подпевая дуновениям ветра. Бетонная дорога превратилась в гравийную, запылила, зашуршала, заметая следы позади, чтобы потом опять выскочить на потрескавшийся, покрытый старыми заплатами асфальт.
Через пару миль от поворота по сторонам от дороги завиднелись брошенные, наполовину обвалившиеся дома с зияющими провалами в крышах, черными глазницами пустых окон и заросшими выше пояса цветниками. Они миновали несколько ангаров с торчащими стропилами и уже не читаемыми надписями на стенах, пока дорога, изогнувшись петлей, не вывела их на центральную улицу. Центр поселка выглядел чуть лучше, но десятилетия окружающего запустения не миновали и его. Многие дома требовали ремонта, пугая облупившейся краской стен и ржой металлических крыш. Несколько стареньких фордовских пикапов, давно отживших своё, жались к еще жилым домам, как старые собаки жмутся к ногам престарелого хозяина. Лишь здание городского музея и несколько более-менее новых построек смягчали картину брошенности и забытости места, цветущего в прошлые времена и только начинающего немного оживать после расконсервации золотоносных шахт несколько лет тому назад.
– Давай остановимся, – запросилась Эмма, когда они выехали из поселка. Макс свернул, направляя машину на грунтовую обочину дороги, подняв густое облако пыли.
– Напылил. Погоди, не открывай, – беззлобно выругался он.
– М-да, ну и дыра! Никогда не думала, что в этой стране есть такие места, – она с интересом разглядывала заброшенный, полуразвалившийся домик на пригорке, – Если бы еще знать, что тут искать… Даже если представить, что эти люди прячутся тут, ты думаешь, можно их найти в этих горах? Это же иголка в стоге сена! – она распахнула дверь, выпрыгнула из машины на пыльную обочину, оглядываясь по сторонам. – Дикое место. Вот мне интересно, что этот Орден сюда могло занести? Золотая шахта и почти вымерший поселок.
– Это им как раз и нужно, – молодой человек посмотрел на циферблат автомобильных часов – Заброшенный и забытый поселок – это идеально. Добыча в этих местах шла больше ста лет, пока в семидесятых годах двадцатого века компания, владевшая рудниками, не затопила часть шахт и не прекратила полностью разработки. Несколько лет тому назад добычу возобновили, но только на одной из нескольких шахт. Остальные стоят заброшенные. Прекрасное место вдали от больших дорог и чужих глаз. Смотри, – он извлек из кармана на двери машины выцветшую топографическую карту, – Вот тут, в четырех километрах от поселка, была самая старая и самая глубокая шахта. Ее закрыли еще в тридцатые годы, до Второй Мировой. Я думаю, нашим клиентам это место могло особенно понравиться. Как ты считаешь?
Эмма взяла из рук Макса карту:
– Откуда ты взял эту древность? В разорванном уголке карты стоял оттиск издательства: 1939 год, Макферсон Принт,
– Купил в букинистической лавке, в центре города, когда брал в прокат машину. Я искал карту местности вокруг поселка, но на всех новых планах нет ничего о шахтах, а на этой обозначены все штольни и выходы.
– А почему ты решил, что именно здесь? Вот тут есть еще одна шахта, судя по этой схеме, – она указала пальчиком на обозначение штольни.
– Эта шахта затоплена, мы туда не проберемся, я уже читал о ней.
– То есть, ты хочешь забраться и обследовать эту шахту? – она недовольно поежилась.