– Тогда какого черта Вы везли в Тибет Северный Ключ? – старик не унимался.
– Да что Вы вообще понимаете в теории энергий! Ключ был на грани распада, он разрушался, теряя энергию. Ему срочно требовалась энергетическая балансировка – голос Великого Магистра был полон желчи и ненависти, срываясь на крик – и единственное место, где это можно было сделать, это Тибет.
– Разрушался, да-да, и Вы один решили его восстановить! А что Вы скажете про реликвии Якоба, найденные, на старой базе ордена в Швейцарии? Я все про Вас знаю! Малук видит все Ваши игры! – старик торжествовал, – Вы что, будете отрицать, что поспешили прибрать их? Наверное, надеялись, что никто не узнает, что утерянное семь веков назад во время чумы в Валлисе нашлось при раскопках в этой церквушке?
– Это переходит все границы! Вы суете нос во все мои дела. Если Вы будете продолжать так и дальше, я укорочу его очень быстро!
– Оставьте Ваши угрозы! Я член Совета и, если надо будет, я сотру Вас в прах, Баллистер, – прошипел старик. – Для чего Вам понадобились эти молодые люди? Вы хотите их использовать в своих игрищах за власть? Отвечайте мне.
– Вы их видели, Малук? – на этот раз интонация Баллистера была наполнена издевкой.
– Да, я встречался с ними перед приездом сюда. Они все мне рассказали. Вы думали, я их не найду?
– И каково Ваше впечатление? – его голос стал необычно миролюбив и вкрадчив.
– Полагаю, молодой человек обладает Памятью. Я почти уверен, что он был там до начала войны – медленно проговорил старик, – Или, может быть, Вы задумали кинуть его во временной портал в надежде, что его Память откроет канал? Это же жертвоприношение, при том, совершенно слепое! А если он попадет туда уже после войны?
– Я не собираюсь никого кидать в портал, это глупость. После всего того, что они узнали за последнее время, я вынужден убрать их обоих, – процедил Баллистер, – Вы же знаете Закон.
– Убрать, опять убрать. Ваши методы грязны, им бы все равно никто не поверил. Такие милые молодые люди.
Макс отступил на несколько шагов назад, прячась за портьерой. Голоса внизу увязли в складках тяжелой ткани уже в нескольких метрах от прохода.
– Эмма, за нашими головами объявлена охота, – прошептал он, обернувшись к девушке.
– Какая еще охота? – спросила она испуганно.
– Там внизу – тот самый Баллистер и старик из гостиницы. Я слышал их разговор.
– Внизу эти оба? – изумленно переспросила она.
– Да, они, собственной персоной. Этот Баллистер сказал, что приказал убить нас, из-за того что мы слишком много узнали.
– Оххх, – она шумно выдохнула, – я так и думала, что этим все должно закончиться! Но куда нам бежать теперь? Возвращаться назад в этот каменный мешок?
– Нет, давай попробуем прокрасться по балюстраде. Если мы тихонечко, без шума пройдем, нас никто не заметит.
– А там есть выход?
– Надеюсь что да…, но тут нельзя быть ни в чем уверенным, – он вздохнул, пожимая плечами, – Вот сейчас они уйдут, и попробуем.
Не дожидаясь ее ответа, он прижался к стене и пододвинулся ближе к портьере, чтобы дослушать разговор внизу.
– …я рад, что мы поняли друг друга, господин Архивариус. Я сохраню наш разговор в тайне. И рассчитываю на Ваше благоразумие.
Макс едва расслышал фразу брошенную стариком.
– Мммм, – неразборчиво закряхтел, выдавливая из себя слова, старик, – Думаю, это будет Вам хорошим уроком. А теперь я пойду – сырость этой крысиной норы будит мой ревматизм. Прощайте, дорогой мой, – старик зашаркал, уходя куда-то по каменным плитам пола.
Макс замер, вслушиваясь в тишину зала, стараясь уловить малейшие следы движения, но помещение, казалось, было абсолютно безжизненно.
– Эмма, – он тихо позвал девушку, – иди ко мне.
За спиной зашуршали, она молча пододвинулась, дотрагиваясь рукой до его плеча. Он приложил указательный палец к губам и жестами показал, что ей следует идти за ним. Они крадучись миновали уже почти две трети балкона и уже были совсем близки к спасительной темноте коридора, когда рассохшаяся доска предательски заскрипела под ногами девушки.
– Эй! Кто там наверху? – крикнул голос снизу. Баллистер поставил стакан с вином и поднял голову, прищуриваясь, стараясь разглядеть неясные тени в покрытом мраком проходе навесного балкона.
– Тсс, – Макс зашипел, вжимаясь в стену и рукой прижимая девушку к себе.
Баллистер обладал превосходным слухом, который не подвел его и в этот раз.
– Эй, кто там, выходите! – выкрикнул Магистр, отмеряя расстояние до лестницы. Он не знал, что наверх ведут двадцать четыре ступени и ему потребуется около пятнадцати секунд, чтобы преодолеть это расстояние. Но для Макса и Эммы каждая из этих секунд слилась в мучительные мгновения ожидания исхода их безрассудного и опасного предприятия.
– Бежим, – закричал Макс, когда голова Магистра уже показалась из-за верхних ступенек лестницы.
Они сорвались с места, уже не пытаясь скрываться, стремглав бросились к противоположному концу балкона.
– Охрана, на станции чужие! Взять их!
Крик Магистра загудел железом у них за спиной.
– Сюда! – воскликнул Макс, хватаясь за косяк двери, в которую они запрыгнули почти одним прыжком.
Он схватил Эмму за руку, таща ее за собой. Они выбежали в какой-то пустынный и гулкий коридор, с колонами по сторонам. Прошмыгнули в боковую анфиладу мимо стен с нарисованными растениями и животными необычных форм и видов. Выскочили на стеклянный помост, подвешенный прямо над тропическим зимним садом, утопающим в зелени и влажности, пахнущий мокрым мхом, папоротником и болотом.
– Стой, стрелять буду! – трое охранников в черной форме, с пистолетами, тяжело дыша, неслись из бокового прохода.
Беглецы свернули в технический коридор с бетонными стенами и низким потолком.
– Скорее же, Эмма! – закричал Макс, когда девушка вдруг стала отставать.
– Я больше не могу… задыхаюсь… не могу бежать… подожди…, – жалобно выдохнула она, с трудом ковыляя за ним, – Я подвернула ногу.
– Ну, Эмма, – он взял ее за плечи, – еще немножко, капельку! Ну, малышка, пожалуйста…
– Не могу, ох, не могу! – она присела.
Тогда он взвалил девушку на плечо и попытался бежать, но бежать с тяжелой ношей не получалось. Пот градом тек по спине, воздух вырывался из горла с тяжелым свистом. Неумолимый грохот подкованных металлом ботинок слышался все ближе и ближе.
– Стоять – или мы открываем огонь! – эхо многократным звоном билось в стенах тоннеля.
Громко хлопнул выстрел: – Дзынь! – Пуля легла совсем рядом, осыпав цементной крупой. Бежать не было сил. Макс беспомощно прислонился лбом к холодной стене, с трудом переводя сорванное дыхание. По лбу тонкой струйкой стекал ручеек пота.
Похоже это конец. Не уйти. Может быть, сдаться? И что, нас отпустят обоих восвояси? Как там сказал Баллистер? – "После всего, что они узнали, я вынужден убрать обоих". Пристрелят, сбросят в заброшенную выработку, и никто ничего не узнает.
В отчаянии Макс огляделся, безнадежно ища глазами спасение. Шагах в пяти в неглубокой нише в блеклом свете фонарей темнела невзрачная деревянная дверь.
Шатаясь под тяжестью ноши, он шагнул к ней и, едва не свалившись, пнул ногой. Та неожиданно легко поддалась. Он внес девушку внутрь, кинулся к тяжелому деревянному брусу, выполнявшему роль запора. Отсыревшее в подземелье дерево двигалось с трудом, не желая входить в паз в стене. Собрав все силы, он навалился, делая последний рывок, и непослушный засов, наконец, протиснулся в выбитое в камне отверстие. И почти сразу дверь задрожала от тяжелых ударов.
– А ну, открывай! Достанем – хуже будет! – Толстые доски скрипели, едва сдерживая напор преследователей, разгоряченных погоней.
Подхватив хромающую девушку, Макс отволок ее подальше от двери, чтобы не попасть под случайные пули.
– Что дальше? – она глядела на него с отчаянной надеждой.
Макс вздохнул. Помещение было абсолютно пусто, лишь в дальней стороне комнатушки темнела еще одна дверь, ведущая куда-то в недра подземелья. Он встал, подергал рукоять, но фортуна, спасавшая их уже не раз за сегодня, отвернулась – дверь оказалась надежно заперта.