Утром они собрались в кают-компании "Милютина" на свое последнее заседание, чтобы решить единственный, но очень важный нелегкий вопрос: куда идти?
"Милютина", пришвартованного в тихой бухточке, слегка покачивало.
Внимание собравшихся в кают-компании отвлекали грохот лебедок, стук молотков и громкие голоса на носовой палубе — там матросы демонтировали оружие. Грозный "крейсер" "Милютин" приобретал свой прежний мирный вид, готовился принять на борт беженцев из Ленкорани.
Так куда же идти? Отсюда, с острова Сара, был один путь. — в море. И конечно, все подумали в первую очередь об Астрахани. Вот куда бы податься! Там — Киров, там Красная Армия. Астрахань! Это слово звучало для них как возглас "Земля!" для терпящих бедствие мореплавателей. Но каравану рыбачьих лодок, на которых ленкоранцы должны были пуститься в путь, не миновать встречи со сторожевыми кораблями англичан и деникинцев, крейсирующими на подступах к дельте Волги. Допустим, быстроходный катер "Неребойня", еще одна-две лодки смогут проскочить, а остальные? Нет, путь на север закрыт. Тогда куда же? Все остальные порты Каспия: Петровск, Дербент, Баку, Сальяны, Астара, Энзели — на западном побережье; Гурьев, форт Александровский, Красноводск — на восточном, заняты противником: англичанами, деникинцами, мусаватистами. Куда же податься? Не поселяться же на каких-нибудь пустынных островах!
Впрочем, Коломийцев думал об этом, думал об острове Ашур-Аде у юго-восточного побережья Каспия, принадлежавшим России. До революции там находилась русская военно-морская станция. Коломийцев знал радистов ашурадинской радиостанции и утром радировал им: "Можно ли приехать к вам? Положение тяжелое. Отвечайте". Ответа не было. Значит, и Ашур-Аде отпадает.
— Мне кажется, все-таки надо пробиваться в Баку, — сказал Орлов. — Высадимся где-нибудь на Апшероне, рассредоточимся и проберемся в город.
— На Апшероне вам не пристать, весь берег утыкай полицейскими, — вмешался в разговор молодой, коренастый моряк Федор Исаев. — Вы на нас не смотрите, у нас добротные бумаги от начальника порта Чингиза Ильдрыма, к тому же мы на этом деле собаку съели и в случае чего знаем, кого напоить, кому красненькую сунуть. А вы пропадете почем зря.
— Ну, а если мы поедем с вами? — спросил Орлов.
— Так ведь и мы не миром мазаны, — отшутился Исаев.
— С ними поедет Отто Герман, ему непременно надо в Баку, — добавил Коломийцев.
— Мы можем взять на борт человек пятнадцать…
— Нот и прокрасно! Вы как хотите, а я отправляюсь в Баку, — твердо заявил Орлов.
— Воля ваша, Иван Николаевич, — сухо ответил Коломийцев. — Ну, а мы что решим, товарищи?
— Я предлагаю пойти на соединение с Кучук-ханом. Надеюсь, энзелийский берег не утыкан персидскими ажанами, — сказал Сухорукин. Когда белому ганцы отклонили предложение о мире и съезде, он понял, что его игра проиграна. Хошев не простит ему активного сотрудничества с большевиками. Мусаватисты тем более. И едва Реввоенсовет принял решение об эвакуации, велел жене складывать чемоданы.
— Это исключено! — категорически возразил Коломийцев. — Кажется, вы сами, товарищ Сухорукин, третьего дня напомнили нам пословицу "в дом соседа с ружьем не ходят".
— Да, но мы… — смешался Сухорукин, — мы же на помощь персидскому народу.
— Он не просил нас об этом.
— Да что толковать впустую! — раздраженно махнул рукой Наумов. — Я вот о чем думаю. По последним сводкам дела на Туркестанском фронте идут хорошо, Красная Армия заняла Мерв, Кушку, Асхабад и продвигается к Красноводску. Поэтому предлагаю высадиться в Карабогазском заливе, ударить с тыла по Красноводску, взять его и идти на соединение с частями Красной Армии.
— Скоро сказка сказывается, — ехидно усмехнулся Сухорукин. — Где гарантии, что к Карабогазу мы подойдем незамеченными? Нет таких гарантий!
— Это во-первых, — поддержал Канделаки, — во-вторых, я сидел в Красноводской тюрьме с нашими дорогими бакинскими комиссарами и знаю, какой там гарнизон. Впрочем, что я, пусть лучше Лидак скажет. Где Лидак?
— В Ленкорани. Ликвидирует дела.
— Словом" одни мы Красноводск не возьмем.
— Все же надо попытаться, это единственный вариант, — настаивал Наумов.
Вошел начальник ленкоранской радиостанции Бойцов и протянул Коломийцеву телеграфную ленту: "Помочь не можем, но, если будет туго, перебрасывайтесь к нам. Кушнаренко". Коломийцев оживился, приглаживая волосы, сказал:
— Ну что ж, попытаемся. Только предлагаю несколько изменить маршрут этого варианта. — И он рекомендовал отправиться сначала на Ашур-Аде, а затем по Михайловскому заливу добраться до пустынного берега туркменской степи и идти на соединение с Красной Армией, чтобы вместе с ней наступать на Красноводск. И добавил: — А я отправляюсь в Тегеран, исполнять свои дипломатические обязанности.