— Я посадил его на три дня. А Советская власть на всю жизнь избирается, еще успеет походить в начальниках.
Сельчане засмеялись, оживились. Кто-то выкрикнул:
— Выпусти Азиза! Не годится Советской власти в подвале сидеть!
— Ну хорошо, хорошо, приведите его, — сдался Гусейн-али.
Появление Азиза вызвало новое оживление, смех, шутки.
— Азиз, тебе амнистия вышла, — усмехаясь, заявил Гусейнали.
— Да здравствует Азиз-хан! — крикнули селяне.
Добродушно улыбаясь, Азиз благодарно смотрел на Гу-сейнали, на сельчан, подошел, поздоровался за руку с Агаевым и Коломийцевым. Гусейнали торжественно вернул ему звездочку.
От группы женщин отделилась Етер и бойко заговорила:
— Хорошо, все говорят, что Советская власть — за справедливость. А разве справедливо, что в здешнюю Советскую власть не выбирают ни одной женщины? Я предлагаю избрать в Совет нашу Джаханнэнэ. Всему миру известно, какая она женщина…
— Гыза, перестань, ради бога! — одернула ее Джаханнэпэ.
Мать Салмана Джаханнэнэ и мать Багдагюль Етер были родственницами: женами двух братьев Новрузовых, утопленных год назад по приказу Мамедхана.
Етер — щуплая, маленького роста, очень проворная и бойкая женщина, вечно хлопотала по хозяйству, не зная ни минуты покоя. Она была десятой дочерью у своих родителей, а рождение девочки воспринималось как бедствие, отсюда и ее имя Етер, что значит "хватит".
В противоположность ей Джаханнэнэ была женщиной крупнотелой, громкоголосой, с властным и твердым характером — такой не попадись под горячую руку. Словно предвидя характер своей дочери, родители нарекли ее именем Джаханнэнэ, то есть "Мать мира". Если и не весь мир — тут, конечно, Етер перехватила, — то все окрестные села слышали о Джаханнэнэ, знали, что она не побоится и перед самим Мамедханом заступиться за своих товарок, за что уважительно называли ее "наша Хаджар". А Хаджар, как известно, была отважной женой народного героя Качага Наби.
И при мужьях Джаханнэнэ и Етер ладили и дружили, а гибель мужей еще больше сроднила их. Теперь они были не просто добрыми соседками (их дворы, не отделенные плетнем, находились рядом), а жили как одна семья, душа в душу. Предстоявшая осенью свадьба Салмана и Багдагюль должна была породнить их вдвойне…
Властный окрик Джаханнэнэ не остановил Етер.
— Почему перестань, гыза? — не унималась она. — Нет, я скажу, пусть и они знают. Когда в Петербурге прогнали царя, она прогнала из Герматука царского старшину. Набросилась на него с веником и прогнала из села: "Убирайся вон, царский прихвостень, тебе здесь больше нечего делать!" Так и сказала ему, не побоялась.
— Правильно сказала! — горячо поддержал Етер Коломийцев и зааплодировал. Его примеру последовали другие.
— Вай дэдэ![9] — всплеснул руками Гусейнали, и лукавая усмешка сверкнула в его глазах. — Она же и меня выгонит, если что не по ней!
Джаханнэнэ подбоченилась и деланно грозно ответила:
— А ты что думал? Надо будет — выгоню!
По площади прокатился дружный смех.
Слова попросил Агаев.
— Дорогие товарищи крестьяне! Рабочие Баку, которые прислали меня и других большевиков к вам на помощь, передают вам горячий революционный привет. Весть о вашей победе вдохновляет и нас. Как вам должно быть известно, бакинцы не сидят сложа руки. Не проходит дня без борьбы против англичан и мусаватских беков. Когда мы выезжали к вам, рабочие Баку готовились к новой стачке. Сегодня, в этот жаркий майский день, там не работает ни один промысел, ни один завод, ни одна фабрика — забастовал весь Баку! Он борется и будет помогать вам, а вы должны помочь ему, укрепляя свою Советскую республику. Да здравствует Советская Мугань, товарищи! Да здравствует Советский Азербайджан!
— Да здравствует Советский Азербайджан! — раздалось дружно в ответ.
После митинга Агаев и Коломийцев собрались идти в соседнее, русское село, и сельчане гурьбой проводили их до самой околицы.
По дороге Агаев заинтересовался Салманом, его кличка — Гимназист. Разговорившись, предложил стать его секретарем-переводчиком в ленкоранском отделении партии "Адалят", на что Салман охотно согласился.
На рыбацком катере "Павлик" вернулся из Баку машинист Тутин. Вести он сообщил нерадостные. По требованию английского командования мусаватское правительство начало жестокую расправу со стачечниками, арестовало весь стачечный комитет.
Тутину удалось заварить шар колоризатора. Двигатель был собран и опробован. На следующий день "Встреча" вышла с острова Сара и взяла курс на север, в Астрахань.