Он обращает внимание на «залежи железных руд, равные многим миллионам тонн», на дне озера, уже известные местным жителям или найденные им самим. Он рассказывает о богатствах мрамора, порфира, кварцита и других, «принимающих высокую полировку».
И это в краю, где местное население «лишено заработка и должно обращаться к отхожим промыслам»! Работы же может хватить и им, и новым поселенцам, если вместо того, чтобы «бесполезно тратить десятки тысяч из-за отсутствия точного технико-экономического расчета нужд предприятий, составить такой расчет, изучив возможности и нужды края. И такой расчет, вот он — перед вами, господа землеустроители, уже сделанный докладчиком. Можно хоть завтра начинать разработку строительного камня и железных руд».
В сухих словах доклада нет места для рассказа о впечатлениях от синей глади карельских озер и юрких прозрачных рек. Слушателям представляются схемы, расчеты, фотографии.
«По всему пространству от селения Матюков до пристани на Нигозере могут ходить тяжело нагруженные барки (см. фотографию № 7), а тем более плоскодонный паровой паром для перевозки тяжелых грузов вообще и с различных мест на озере Сандал и мрамора с Белой горы в частности». А что касается электроэнергии, то «расстояние от водопада Кивач (см. фотографию № 9) до озера Сандал составляет всего около 10 верст, а от Поор-порога (см. фотографию № 10) и до Гервиса (см. фотографию № 11) всего около 15 верст (см. карту № 1)». Все версты вымерены и исхожены ногами 66-летнего изобретателя точно. Сумма энергии, которую могут доставить пороги и водопад, высчитана тоже — не менее 80 тысяч л. с.
С хозяйственной рачительностью Лодыгин объясняет, что железные руды не стоит перевозить к местам переработки: принимая во внимание огромные запасы руд и близость к ним озер и водопада, «идея создания электрометаллургического завода или заводов… для добывания железа и стали на месте напрашивается сама собой».
Дорого ли это обойдется? «Для выяснения подобного предприятия служит смета № 1, сделанная мною, в ней предусмотрено все до мелочей для будущего завода — и высокие заработки для рабочих, что привлекут постоянную рабочую силу, и жилые постройки, и цеха, и склады…»
Но вот что главное, на что почетный инженер-электрик просит обратить особое внимание, — «необходимо отметить абсолютную недопустимость отчуждения в частные руки запаса водяной энергии». Ведь у этого края большое будущее — здесь может пройти железная дорога из Петрозаводска до Кеми, а далее и судоходная — к Онежскому озеру, если провести каналы. И потому вопрос о том, государству или частным лицам будет принадлежать энергия в крае, — это «вопрос возможности или невозможности дальнейшего его развития».
В этих словах — затаенная тревога о будущем богатого края, куда, конечно же, ринутся капиталисты, и прежде всего иностранные — хищные, безжалостные.
Эта тревога заставила Лодыгина в последние дни отпуска исколесить где на тряской телеге, где на бричке и богатую торфом Нижегородскую губернию — знаменитые своими стародавними промыслами Павлово (слесарные фабрики, кузницы), Богородское, с его одной из первых в России тепловых станций на нефти, Тумботино, так как «на добывание торфа надвигается та же опасность, которая надвигалась на эксплуатацию нефти, каменного угля, железа и других минералов в России, захваченных синдикатами и трестами…
Кстати, по этой причине цена нефти на Волге достигла прошлым летом 62 коп. за пуд без возможности для мелких потребителей достать ее даже по этой цене».
Меж тем русские люди научились хорошо разрабатывать торф. Если «электрическая станция в селе Богородском, которая идет на нефти, держит здесь цены за электрическую энергию днем от 15 до 35 коп. за киловатт-часов, а ночью — от 20 до 35 коп… то в Павлове, где население равняется 20 000 человек, торф употребляется уже более 10 лет» (Петрозаводск имеет 12 тысяч жителей). Торфом даже топят печи и находят его на 30 процентов по стоимости выгоднее дров (а лес надо беречь!).
«Русские купцы образовали уже акционерную компанию «Сироткин и К°» по скупке болот для эксплуатации торфа по всей России. Между прочим, под городом Гороховцем куплено этой компанией несколько тысяч десятин торфяных болот». (Гороховец — одна из первых вотчин далеких предков Лодыгина, данная за прямую военную службу. Земли там были плоховаты — не обогатили прапрадедов, а болота тогда были не в цене!)
К докладу Лодыгин предложил не только сметы и проекты предприятий, но и конструкции своих электропечей для выплавки металлов из руд.