Когда его власть станет абсолютной, он собирался уничтожить их всех, за исключением самых полезных, или, быть может, отдать их на растерзание толпе, если люди будут требовать крови. Пусть те, кто неспособен выжить, умрут — говорил Рудольф, которому служили их предки. И нынешнему поколению предстоит ответить за грехи отцов.
Хильда видела, что происходит, и попросила у Райнхарда гарантий, написанных его собственной рукой. В отличие от устного обещания, написанное не так легко нарушить. Мало того, что это оставило бы пятно на чести Райнхарда, это также вызвало бы недоверие к его системе власти.
Приняв такие меры в отношении собственной семьи, остальное сказанное ею можно было перевести как: «Что касается прочих аристократов — убивай и щади, даруй и конфискуй на собственное усмотрение». Но в её словах был не только эгоизм — «лишь бы мне было хорошо, а на остальных наплевать», — она фактически заявляла, что не отождествляет себя с прочими старыми аристократическими семьями.
Политические и дипломатические инстинкты этой молодой девушки были пугающе острыми.
Среди тысяч дворянских семейств Империи наконец появился достойный похвалы талант. В нежном возрасте двадцати лет, да ещё и женщина. Разумеется, Райнхарду и самому было всего на год больше.
«Это знак времени», — подумал Райнхард. Эра правления стариков подходит к концу. И не только в Империи. Адмиралу Яну из Союза недавно исполнилось тридцать, а правителю Феззана Адриану Рубинскому ещё далеко было до пятидесяти.
И всё же, эта девушка…
Райнхард снова внимательно посмотрел на Хильду и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, однако в этот момент за дверью послышался шум, и на пороге появился высокопоставленный офицер с возбуждённым лицом, почти полностью загородив выход своим большим неуклюжим телом.
— Ваше превосходительство! Мятежные дворяне, наконец, начали действовать! — громкий голос офицера подходил к фигуре.
Карл Густав Кемпфф, один из адмиралов, находящихся под началом Райнхарда, а также бывший пилот-истребитель, прославившийся как бесстрашный и умелый командир.
Райнхард вскочил на ноги. Это и была новость, которой он ждал. Глаза Хильды непроизвольно широко раскрылись — теперь в его гибких и изящных движениях появилось что-то хищное.
— Фройляйн Мариендорф, я был несказанно рад познакомиться с вами. Я бы хотел ещё когда-нибудь встретиться. Например, пообедать вместе.
Кемпфф, выходящий из комнаты вслед за Райнхардом, на мгновение бросил на Хильду любопытный взгляд.
Аристократы, выступающие против блока Лоэнграмм — Лихтенладе, собрались на Одине в поместье герцога Брауншвейга в Липпштадтском лесу. Официально, они собрались на аукцион картин древних мастеров, с последующей вечеринкой в саду. Однако в подземном зале собрался «Круг Патриотов», противостоящих тирании маркиза Лоэнграмма и герцога Лихтенладе.
Итогом этой встречи стало то, что впоследствии назвали Липпштадтским Соглашением, а военную организацию дворян, которая была создана по итогам — Коалицией Лордов Липпштадта.
Всего в коалицию вошло 3.740 дворян. Общая сила их регулярных и частных армий насчитывала 25.600.000 солдат.
Главой коалиции стал герцог Отто фон Брауншвейг. Его заместителем — маркиз Вильгельм фон Литтенхайм.
Объединение, собравшее почти четыре тысячи аристократических семейств, нещадно критиковало герцога Лихтенладе и маркиза Лоэнграмма и на возвышенном языке провозгласило, что священный долг по защите династии Гольденбаумов принадлежит «избранным» из высшего, аристократического класса общества.
— С нами божественное покровительство великого Одина, и в триумфе правых не может быть никаких сомнений, — такими словами было изложено заявление.
— Интересно, может ли великий бог Один и вправду быть их покровителем? — с сарказмом произнёс Райнхард, выслушав доклад Кемпффа и оглядывая подчинённых, собравшихся в зале совещаний. Здесь присутствовали Зигфрид Кирхайс, Оберштайн, а также другие талантливые адмиралы, сливки вооружённых сил Империи. — Но если они начинают стонать, взывая к богам о помощи, ещё до начала сражения, даже Один скривится от отвращения. Может, его решение было бы другим, если бы они принесли ему в жертву прекрасную деву, но, насколько я знаю герцога Брауншвейга, он бы наверняка оставил её себе.
Миттермайер, Ройенталь и Биттенфельд рассмеялись.
Вольфганг Миттермайер был не слишком высоким, но крепким и прекрасно сложенным, так что выглядел ловким и быстрым. У него были светлые волосы цвета мёда и живые серые глаза. В том, что касается скоростных тактических манёвров, ему не было равных. В Битве при Амритсаре в прошлом году он преследовал вражеский флот, пытающийся убежать, и двигался так быстро, что авангард его собственного флота смешался с арьергардом врага. С тех пор он носил почётное прозвище: Вольф дер Штурм, Ураганный Волк.