— Нет, тут ты действительно прав. Если герцог Брауншвейг и его сторонники дорвутся до власти, то правительство и общество пойдут по реакционному пути.
Рихтер похлопал Брэке по плечу.
— В общем, мы с маркизом Лоэнграммом нужны друг другу. Понимая это, мы должны сотрудничать и делать всё возможное, чтобы хоть немного облегчить жизнь людей.
— Да, ты прав. Но когда в руках маркиза Лоэнграмма окажется абсолютная власть, то он не обязательно продолжит оставаться цивилизованным просветителем. Нет никаких гарантий, что он в одночасье не превратится в деспотичного диктатора.
— Это так, — Рихтер медленно кивнул. — И потому мы должны провести эти реформы сейчас. Мы должны воспитать граждан так, чтобы они стали сопротивляться в тот день, когда маркиз Лоэнграмм откажется от своей позиции реформатора.
Необходимость организовать их разрозненные силы остро стояла перед дворянами, подписавшими Липпштадтское Соглашение. Чтобы справиться с таким гениальным полководцем, как Райнхард фон Лоэнграмм, им были необходимы единое руководство, общая стратегия и продуманная система снабжения.
Самым главным был вопрос о том, кого сделать главнокомандующим всеми боевыми подразделениями. Состав, организация и расположение этих соединений зависели уже от его планов.
Поначалу герцог Брауншвейг собирался сам взять на себя командование, но маркиз Литтенхайм утверждал, что это место должен занять профессиональный стратег.
— Нам нужно сделать командующим адмирала Меркатца. У него отличная репутация, и он пользуется большим уважением. Кроме того, разве дело лидера лично отправляться на фронт?
Хотя было очевидно, что истинное намерение Литтенхайма заключалось в том, чтобы не позволить герцогу Брауншвейгу добиться каких-либо военных достижений, но приведённые им аргументы, тем не менее, были правильными, от них нельзя было просто отмахнуться.
— Что ж, если это будет адмирал Меркатц, полагаю, я смогу принять это.
Видя, что остальные аристократы согласны с этой кандидатурой, Брауншвейгу пришлось сдержать своё внутреннее недовольство и показать себя человеком широких взглядов и щедрого нрава. Он со всей любезностью пригласил Меркатца в своё поместье и попросил его возглавить силы Коалиции.
Адмирал флота Виллибальд Иоахим Меркатц, опытный командующий пятидесяти девяти лет, имел блестящий послужной список и обладал безупречно-надёжным стратегическим мышлением. В Битве при Астарте он сражался под началом Райнхарда против флота Союза Свободных Планет. И был одним из первых, кто признал гений молодого полководца.
Меркатц сначала не согласился принимать предложения герцога Брауншвейга.
Он был принципиально против этой войны, а когда она стала неизбежной, пытался сохранить нейтралитет.
Меркатц отказался, но герцог Брауншвейг не намерен был принимать отрицательного ответа. Отказ после проведённых им лично переговоров оставил бы пятно на его авторитете, как лидера Коалиции.
Проповедуя лояльность Империи и императорской семье, герцог продолжал попытки убедить адмирала. Постепенно в его словах появился оттенок угрозы, и когда это затронуло безопасность его семьи, Меркатц всё же сдался.
— В таком случае, я готов принять ваше предложение, и приложить свои скромные таланты для достижения цели. Однако есть один момент, насчёт которого я хотел бы сразу получить согласие аристократов. Система командования должна быть единой. Мне должна быть передана вся власть в вопросах, связанных с боевыми действиями. Так что они обязаны будут подчиняться моим приказам, вне зависимости от их социального статуса, и быть наказанными в соответствии с воинским уставом в случае неповиновения. Мне нужно согласие в этом вопросе, если вы хотите, чтобы я возглавил ваши войска.
— Хорошо. Считайте, что ваши условия приняты, — кивнул герцог Брауншвейг.
Потом он устроил пышный банкет по случаю назначения своего нового главнокомандующего.
Когда празднование закончилось, Меркатц, его почётный гость, смог наконец вернуться к себе. Его помощник, молодой русый капитан 3-го ранга Бернхардт фон Шнайдер, заметил, что у адмирала, казалось, очень тяжело на сердце и подумал, что это странно.
— Ваше превосходительство, вы стали главнокомандующим сил Коалиции, и её лидеры приняли ваши требования. Может, так кажется лишь мне, но разве командовать огромным флотом в бою против сильного противника — это не мечта любого офицера? Почему вы выглядите так мрачно?