Дверь открылась, и стало видно маркиза Литтенхайма, сидящего за столом.
— Что ты здесь делаешь, наглый дурак?!
Столешница была заставлена настоящим лесом бутылок и стаканов. Кожа маркиза потеряла здоровый блеск, под воспалёнными глазами лежали тени и даже голос его срывался в карканье.
— Матрос Паулюс… Это маркиз Литтенхайм, человек, за которого ты отдал свою жизнь. Награди его благодарным преданным поцелуем!
Произнося последние слова, капитан изо всех оставшихся сил швырнул тело Паулюса в их предводителя.
Не успевая увернуться, Литтенхайм вскинул руки, рефлекторно ловя тело солдата.
С неописуемым криком маркиз рухнул на пол вместе со своим роскошным креслом. Поняв, что всё ещё держит мёртвое тело, он издал ещё один крик, на сей раз совсем другой, и отбросил его в сторону. Капитан громко хохотнул.
— Убейте его! Прикончите эту неблагодарную тварь! — заорал Литтенхайм.
Капитан смотрел на него. Губы на его лице, покрытом кровью и грязью, исказились странной улыбкой. Он не обращал внимания на направленные на него бластеры…
Члены экипажа, собравшиеся на мостике, сосредоточились на главных экранах.
Серебряный шар крепости Гармиш плавал в центре обоих изображений. Секцию внешней стены пробила белая вспышка, за которой последовали более тусклые, но широкие лучи красного и жёлтого цветов.
— Это был взрыв.
Офицер констатировал очевидное, но никто не указал ему на это. Все в оцепенении смотрели на экраны.
— Судя по всему, это где-то рядом с командным центром, — по какой-то причине лейтенант Ринсер понизил голос.
— Понятно. Что ж, очень хорошо.
Кирхайс не хотел упускать предоставленной ему возможности. Он приказал всему флоту окружить крепость и провести её массированную бомбардировку, а потом отправить десантные корабли и солдат.
Встреченное ими сопротивление было слабым и беспорядочным. Солдаты, лишившиеся воли сражаться, не обращали внимания на сердитый рёв офицеров и один за другим бросали оружие. Офицеры тоже, поняв тщетность сопротивления, поднимали руки и сдавались.
Кирхайс захватил крепость или, точнее, три четверти крепости, оставшиеся после взрыва. Тела маркиза Литтенхайма найти не удалось. Вероятно, оно было полностью уничтожено в аду сгорающих зефир-частиц.
Дворянская коалиция одним махом потеряла второго человека в своём командовании и треть всей военной силы.
«Войско аристократов сильно духом, но слабо стратегией, — так однажды сказал адмирал Оскар фон Ройенталь, поблескивая своими разными глазами. — Все они — кровожадные идиоты». Жестокая оценка, но прошедшие битвы, в которых он и его товарищи добились успехов, казалось бы, подтверждали её.
И всё же, сражаясь с врагом в звёздной системе Шан-Тау, Ройенталь встретился с чем-то неожиданным, что заставило его пересмотреть своё мнение.
Да, они, как и всегда, были пылки и яростны. Тем не менее, он не мог не признать, что они хорошо организованы и умело управляются. Ройенталь отразил все три волны вражеских атак, но был поражён теми упорством и координацией, с которыми они вели наступление. Потери оказались больше, чем он предполагал, и Ройенталю пришлось серьёзно задуматься.
Он понимал, что за обретённой врагом эффективностью действий наверняка стоит смена руководства. Похоже, теперь во главе флота стоял сам Меркатц. Кроме него в дворянской коалиции не было никого, способного вести сражения так разумно.
Это означало, что если враг выставит против него превосходящие силы, он окажется в невыгодном положении. Может, Ройенталь и не был провидцем, но правильно оценивать возможности противников он умел.
«Не следует ли нам отступить?»
Умение принять решение об отступлении в нужный момент — это тоже качество хорошего военачальника.
Даже потеря системы Шан-Тау в стратегическом плане не была большой проблемой. Она не являлась укреплённой цитаделью, а была лишь точкой на карте влияния. Хотя он не прочь был бросить карты и уйти, Ройенталь всё же колебался с принятием резких решений, которые могли бы произвести определённое психологическое впечатление на врагов.
После череды поражений и отступлений, захват системы Шан-Тау дал бы аристократам видимость победы. Их упавший боевой дух снова поднимется, и в следующую битву они вступят с совсем другим настроем. А история полна примеров, когда мужество и боевой дух помогали одолеть тщательное планирование врага и привести к победе.
В чёрном и голубом глазах задумавшегося Ройенталя вспыхнула злобная искра.