Услышав это, Фредерика Гринхилл негромко вскрикнула и прикрыла рот ладонью. Её плечи задрожали.
— Адмирал Ян, наши цели состояли в том, чтобы очистить правительство нашей демократической республики и избавить Вселенную от деспотизма Галактической Империи. К сожалению, мы не смогли претворить в жизнь эти идеалы. Адмирал Ян, в конечном итоге вы приложили свои силы к продолжению существовании деспотизма.
— Что такое деспотизм? Не им ли называется ситуация, когда правительство, не избранное народом, лишает людей свободы и пытается контролировать их с помощью силы и жестокости? Другими словами, именно то, чем вы занимались здесь, на Хайнессене.
Молчание.
— Это вы, «благородные солдаты», — настоящие деспоты. Или я не прав? — голос Яна был мягок, но в его словах не было прощения.
— Вы неправы!
— В чём же я неправ?
— То, чего мы хотели — это не власть для самих себя. Это были временные меры. Временная форма правления, которая должна была существовать лишь до тех пор, пока наша родина не будет спасена от правления коррумпированных мобократов, а Империя не будет повержена.
— Временные меры… — пробормотал Ян с лёгкой горечью. Для самооправдания подойдут любые слова. Тем не менее, даже если бы это и правда оказались временные меры, сколько жертв они бы потребовали? — Могу я задать вопрос? Мы сражаемся с Империей уже долгое время, сто пятьдесят лет, и до сих пор не повергли её. Возможно, что не повергнем и в следующие сто пятьдесят лет. И всё это время ваше правительство продолжало бы цепляться за власть, лишая граждан их свобод — вы и тогда настаивали бы на том, что это лишь «временные меры»?
Капитан Эванс замешкался с ответом. Но затем сменил тему и попытался привести встречный аргумент:
— Всем известно, как сильно сейчас коррумпировано правительство. Как иначе, кроме силового метода, можно исправить это?
— Коррумпированное правительство — это не то, где политики берут взятки. Это лишь личная коррупция отдельных продажных политиканов. А коррумпированным правительством я назвал бы то, при котором, даже если политик берёт взятки, он оказывается выше критики за это. Именно ваша группа провозгласила контроль над свободой слова. Вам не кажется, что уже одним этим вы потеряли все основания для осуждения деспотии Империи и недостатков нынешнего правительства Союза?
— Мы поставили на карту наши жизни и нашу честь… — голос Эванса стал жёстким. — Так что я не позволю никому клеветать на нас. Наше дело было справедливым. Нам просто немного не хватило удачи и способностей, чтобы реализовать наш план. Это всё.
— Капитан Эванс…
— Слава военному перевороту!
Экран связи погас.
— Он никогда не признает ошибки, до самого конца, — вздохнул начальник штаба Мурай.
— У каждого своё чувство справедливости, — мрачно ответил Ян и приказал Шёнкопфу готовиться к высадке. Вот так флот Яна бескровно опустился на поверхность Хайнессена.
В свете его положения и обстоятельств, нелюбовь Яна к церемониям граничила с нелепостью. Он бодро ходил везде сам по себе, заставляя подчинённых беспокоиться о его безопасности. Тем более, что сейчас трудно было судить, где могут скрываться оставшиеся заговорщики.
Не обращая внимания на громкие призывы Мурая помнить об осторожности, Ян пешком отправился в Центр стратегического планирования и выяснил у сдавшихся младших офицеров сведения о местонахождении Бьюкока. После чего немедленно освободил его и отправил в госпиталь.
Старый адмирал физически ослабел после четырёх месяцев тюремного заключения, но свет в его глазах и разумная речь успокоили Яна.
— Я ужасно смущён, — сказал Бьюкок. — Я оказался совершенно бесполезен, несмотря на предоставленную тобой информацию.
— Вовсе нет. Это из-за меня вам пришлось страдать так долго. Вам что-нибудь нужно?
— Ну, в таком случае, я не отказался бы от стаканчика виски в качестве подарка.
— Немедленно распоряжусь доставить.
— Что случилось с адмиралом Гринхиллом?
— Он умер.
— Вот как? Ох. Значит, этот старик пережил ещё одного…
Ян был признателен адмиралу Гринхиллу за то, что тому хватило здравого смысла не забрать с собой ни одного из заложников, старших офицеров или гражданских. Однако эта признательность поубавилась, когда он освобождал адмирала Доусона, исполняющего обязанности начальника Центра стратегического планирования.
Гора вопросов, требующих разрешения, замаячила перед Яном.
Ему нужно было сообщить всему Союзу о провале государственного переворота и восстановлении Хартии Союза, оценить ущерб, арестовать оставшихся членов Военного Конгресса и получить отчёты о вскрытии погибших, включая адмирала Грихилла и капитана Эванса. Если он начинал задумываться об этом, то вспоминал и множество других дел. От всего этого у Яна разболелась голова.