Наблюдая за его действиями со своего кресла с высокой спинкой, герцог Брауншвейг внезапно задрожал. Свет здравомыслия исчез из его глаз.
— Ансбах, нет… я не хочу этого делать… — произнёс он срывающимся голосом. — Не хочу умирать… я сдамся… отдам все свои владения, все титулы… только не жизнь…
Коммодор глубоко вздохнул и дал знак своим людям справа и слева. Двое крупных, сильных офицеров шагнули вперёд и схватили Брауншвейга, удерживая его на месте, хотя и одного из них было бы достаточно.
— Что вы делаете! Отпустите меня, вы, дерзкие…
— Как последний глава рода герцогов фон Брауншвейгов, сделайте это сами, с честью и достоинством.
Ансбах поднял бокал и поднёс его к губам обездвиженного герцога. Брауншвейг стиснул зубы, отказываясь пить яд. Но тут Ансбах левой рукой зажал ему нос. Лицо герцога побагровело, и когда он больше не смог терпеть, то открыл рот, и отравленное вино тёмно-красным водопадом хлынуло в его горло.
Волна ужаса поднялась в глазах Брауншвейга, но это продолжалось лишь несколько секунд. Ансбах с каменным лицом стоял, наблюдая, как веки герцога опустились, а мышцы расслабились. Когда его голова безвольно упала, коммодор приказал отнести герцога в лазарет. Его подчинённые нерешительно колебались.
— Но, коммодор, он ведь уже мёртв…
— Именно поэтому я и хочу, чтобы вы это сделали. А теперь выполняйте приказ.
Это был довольно странный ответ. Ансбах взглядом проводил подчинённых, которые начали выполнять приказ, недоуменно покачивая головами.
— Золотое дерево почти упало, — пробормотал он негромко. — То, что придёт ему на смену, будет известно как… что? Зелёный лес?
Графиня фон Грюневальд — «графиня Зелёного Леса» — такой титул получила сестра Райнхарда Аннерозе от покойного императора, Фридриха IV…
Старый солдат шёл по коридорам, держа в руках маленький ручной компьютер, и, казалось, не знал, что ему делать. Младший офицер, ехавший на машине с водородным двигателем, остановился и крикнул ему:
— Эй! Что ты здесь делаешь в такое время? Как насчёт того, чтобы спасаться бегством или поднять белый флаг? Армия Лоэнграмма может оказаться здесь в любую минуту!
Старый солдат повернулся всем телом, не показывая ни малейшей тревоги.
— В каком вы звании? — спросил он.
— Ты сам этой поймёшь, если посмотришь на знаки различия. Я старшина. А что?
— Старшина? Значит, 2840 имперских марок.
— О чём это ты, старик?
— Вот, взгляните. Это передаточный сертификат Имперского банка. В любом месте любой планеты его можно обменять на деньги.
Старшина застонал:
— Слушай, дед, ты вообще понимаешь, что сейчас происходит? Сегодня весь мир изменится.
— Сегодня день выплат, — спокойно сказал старик. — А я отвечаю за жалованье. Вы сказали, что мир изменится, но на деле это означает лишь, что сменятся люди наверху. А мелким сошкам вроде нас нужно есть, и если не выдадут жалованье, то есть будет нечего. В этом смысле ничего не изменится, кто бы ни стоял во главе.
— Ладно, я понял. Садись в машину. Я отвезу тебя туда, где собираются желающие сдаться.
После того, как машина, несущая офицера и старого солдата, умчалась по коридору, в проходе появился молодой дворянин в чине капитана первого ранга, ищущий тяжёлое вооружение. Он всё ещё не отказался от сопротивления.
— Насколько я помню, этот склад должен быть пуст… — пробормотал он сам себе и всё же открыл дверь в надежде, что там осталось хоть что-то. Однако то, что он увидел, заставило его глаза широко раскрыться от удивления.
Внутри склада находилась гора военного снаряжения. Там были пищевые пайки, аптечки, одежда, одеяла и стрелковое оружие с боеприпасами. Пятеро или шестеро солдат и младших офицеров застыли в замешательстве при виде незваного гостя.
— Что всё это значит?! — заорал капитан. — Откуда взялись эти вещи?!
Выражение лица капитана испугало младших офицеров. Тем не менее, они не выпустили из рук переносных ящиков с пайками, которые прижимали к груди, и это ещё больше возмутило капитана.
— Что, язык проглотили?! Тогда я сам скажу! Вы спрятали всё это, чтобы сохранить для себя, вместо того, чтобы отправить на передовую! Так?!
Ответ на вопрос капитана ясно читался на их лицах, и его гнев на этих «хитрых простолюдинов» вскипел и прорвался сквозь границы здравого смысла.
— Бессовестные псы, стойте, где стоите! Я преподам вам урок дисциплины!