— Что ж, мать будет рада услышать это даже в загробном мире. Я благодарю вас от её имени. Хотя, на самом деле, вам никогда не стоило переживать об этом. Вам нужно было выбрать между дочерью обнищавшего дома, не знающей, где взять еды, и дочерью магната, контролирующего несколько процентов всего богатства Галактики. Я бы сделал то же самое… Да, я бы принял то же решение, что и ваше превосходительство.
Взгляд сына Рубинского стал отсутствующим, но лишь на пару секунд.
— Итак, значит, я смог получить столь важный пост твоего помощника, будучи лишь новичком из аспирантуры, лишь из-за отцовской привязанности?
— Это то, что ты думаешь?
— Это то, что мне бы не хотелось думать. Так как я уверен в своих способностях, я бы предпочёл верить, что именно это вас и привлекло.
Глазами, в которых не было никакого выражения, Рубинский смотрел на сына, сделавшего это уверенное заявление.
— Кажется, внутри ты напоминаешь меня. Хотя внешне похож на мать.
— Большое спасибо.
— Должность правителя Феззана не передаётся по наследству. Если ты хочешь стать моим преемником, тебе нужна не родословная, а способности и доверие людей. Тебе нужно не спешить и развивать и то, и другое.
— Я буду помнить. Всегда.
Руперт Кессельринг поклонился, но его целью, возможно, было скрыть выражение лица. Однако в то же время это движение не позволило ему самому увидеть выражение на лице отца.
Вскоре Кессельринг покинул дом своего отца-правителя.
— Способности и доверие, да? Хмф!
Сын Рубинского посмотрел на огни отцовского поместья и пробормотал безо всякого уважения:
— Вы совершали все преступления, какие только можно придумать, чтобы приобрести эти качества, не так ли, ваше превосходительство? И вы говорите мне не спешить, хотя сами никогда этого не делали. Не слишком-то это последовательно. Не забывайте, я ваш сын.
Рубинский провожал сына, глядя на экране монитора, как тот садится в свой лэндкар и уезжает. Не вызывая слуг, он налил себе полный стакан сухого джина и томатного сока — коктейль под названием «Кровавая Екатерина».
— Руперт так похож на меня…
Другими словами, у него были амбиции и воля, а также полагал, что цель оправдывает средства. Он спокойно подумает, рассчитает всё и кратчайшим путём пойдёт к своей цели. Если для этого нужно будет убрать с пути какие-либо препятствия, он сделает это без колебаний.
Вместо того чтобы позволить столь опасному человеку свободно действовать где-то вдалеке, лучше держать его рядом с собой, где можно было за ним присматривать. Именно поэтому Рубинский назначил его своим помощником.
Возможно, талантом Руперта превосходит отца. И всё же, одним талантом непросто компенсировать двадцатилетнюю разницу в опыте между ними. Чтобы сократить это отставание, Руперту придётся приложить огромное количество усилий. И никто пока не знал, что он получит взамен.
Под защитой флотов адмиралов Ройенталя и Миттермайера, флот, отправленный в Изерлонский коридор, вернулся на Один, уменьшившись в боях примерно до семисот кораблей. Главнокомандующий Кемпфф погиб, мобильная крепость Гайесбург и более пятнадцати тысяч кораблей были уничтожены, погибло более миллиона восьмисот тысяч солдат и офицеров… Это было жалкое возвращение.
Военные силы прежней Империи — это другой разговор, но Райнхард и его подчинённые никогда ещё не терпели столь одностороннего поражения. Даже ошибка Биттенфельда при Амритсаре стала лишь небольшой помаркой в безупречной во всех прочих отношения победе. Используя прекрасное тактическое решение, Миттермайер и Ройенталь нанесли мощный ответный удар по врагу, преследовавшему их побеждённых товарищей, но это не могло спасти операцию в целом.
Многие предполагали, что раненная гордость герцога Лоэнграмма обратится в молнию, которая обрушится на голову заместителя командира флота, Нейхардта Мюллера, когда тот приползёт обратно живым.
Прибыв на Один, Мюллер, чья голова всё ещё была обмотана окровавленными бинтами, предстал перед Райнхардом и его адмиралами. Он встал на колено и попросил прощения за свои ошибки:
— Несмотря на то, что ваше превосходительство возложили на меня приказ, ваш скромный подчинённый не смог выполнить своих обязанностей и не смог даже спасти своего командира, адмирала Кемпффа. Погибло множество солдат, а наши враги получили повод для хвастовства. Эти преступления достойны тысячи смертей, и я с величайшим позором вернулся сюда живым лишь для того, чтобы отчитаться перед вашим превосходительством и дождаться вашего решения. Поскольку вся вина за поражение лежит на мне, я прошу со снисхождением отнестись к моим людям…