Он слышал, что его молодой господин, Райнхард фон Лоэнграмм, как-то задал этот вопрос Зигфриду Кирхайсу: «Если Рудольф смог, то почему я не смогу?».
Можно ли применить к нему те же слова? Обладает ли он, Оскар фон Ройенталь, теми же способностями? Не может ли он надеяться на то же, на что надеялся Райнхард фон Лоэнграмм? Ему сейчас всего тридцать один год, и он имеет звание адмирала флота в Галактической Империи. Звание гросс-адмирала выглядело вполне досягаемым. Он находился намного ближе к точке получения высшей власти, чем Рудольф Великий был в тридцать один год.
Как бы то ни было, сказанное им было слишком тревожным. Конечно, Миттермайер ни при каких обстоятельствах не расскажет этого другим, но, наверное, завтра ему следовало обратить всё в шутку.
Тем временем, возвращаясь домой, Миттермайер ощущал на языке кислое послевкусие. Не в силах избавиться от воспоминаний, он пытался убедить себя, что эти слова были навеяны выпивкой, а не мыслями Ройенталя. Но он не мог обмануть себя.
Означает ли приход нового века всего лишь новые конфликты? Но даже если это так, кто бы мог подумать, что именно его друг Ройенталь несёт такое недовольство и недоверие к их господину. Хотя само по себе это, вероятно, не приведёт к катастрофе напрямую, ему действительно следовало воздерживаться и не привлекать внимания кого-то вроде Оберштайна.
«Может, это я слишком простодушен?» — задумался Миттермайер.
Хотя его IQ был высок, он не слишком любил напрягать разум для чего-либо, помимо уничтожения врага на поле боя. Ничто не было ему столь противно, как борьба за власть между союзниками. Внезапно он задумался о враге. Должно быть, у них тоже хватает собственных забот. Миттермайеру стало интересно, чем в данный момент занят человек по имени Ян Вэнли.
«Может, танцует с какой-нибудь красоткой на праздновании победы?»
Миттермайер ошибался в своём предположении.
Герой, в очередной раз спасший Союз от опасности, угрожающей его существованию, лежал в постели и не переставая чихал. Возможно, причиной тому стало переутомление, но как бы то ни было, он заразился неистребимой болезнью: простудой. Конечно, в этом крылось и благословение — оставив банкет по случаю победы в умелых руках Кассельна, Фредерики, Шёнкопфа, Меркатца и остальных, он смог вернуться в своё жилище и забраться в кровать. Юлиан, который должен был получить звание прапорщика, остался с ним. В своём первом бою ему удалось сбить вражеские истребители и, что гораздо важнее, разгадал планы имперского командования, дав старшим офицерам достаточные причины, чтобы рекомендовать его к повышению. Что касается самого Яна, то, ради сохранения баланса званий в высшем руководстве армии Союза, ему в очередной раз не захотели давать звания гранд-адмирала и лишь наградили медалью.
— Я приготовлю вам горячий пунш. Смешаю мёд и лимон с вином и добавлю горячей воды. Это лучше всего помогает при простуде.
— А нельзя ли обойтись без мёда, лимона и воды?
— Нет!
— Да ведь отличие-то будет совсем небольшое…
— А как насчёт того, чтобы вместо этого я пропустил вино?
Ян немного помолчал и буркнул:
— Знаешь, четыре года назад, только-только переехав ко мне, ты был гораздо послушнее.
— Да, — тут же ответил Юлиан. — Вести себя как сейчас также было частью того, чему мне было необходимо научиться.
Ян, не найдясь, что возразить на такой хороший ответ, повернулся к стене и начал ворчать:
— Ох, что за жалкая жизнь… Мне навязывают работу, которую я терпеть не могу, в моей жизни нет женщины, а если я попытаюсь немного выпить, меня ругают…
— Не нужно падать духом из-за какой-то простуды! — закричал Юлиан, но этим он пытался скрыть внезапно смягчившееся выражение лица. Прошло больше двух месяцев с тех пор, как они в последний раз общались, и юноша был рад, что снова может вот так разговаривать с опекуном. Это была их неотъемлемая традиция с самого начала знакомства.
Приготовив на кухне горячий пунш, он принёс его своему пациенту.
— Ты хороший мальчик, Юлиан, — тон Яна изменился после первого же глотка. Горячий пунш, приготовленный ему Юлианом, почти полностью состоял из вина.
Какое-то время юноша наблюдал за молодым темноволосым адмиралом, сидящим на кровати, закутавшись в одеяло, и с довольным видом потягивающим пунш. Наконец он решительно заговорил.
— Адмирал Ян.
— Что такое?