— Мне приятно слышать, когда лейтенант говорит с такой мудростью и проницательностью. И кстати, возвращаясь к ситуации с адмиралом Яном. Теперь, когда я знаю, что происходит, я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему. Можете рассчитывать на моё содействие.
— Это не станет для вас проблемой? — спросила Фредерика.
На этот раз улыбка старого адмирала была весёлой.
— Вы пришли ко мне и попросили, так что теперь поздно волноваться об этом. Я высоко ценю этого молодого человека. О, только не говорите ему этого. В конце концов, молодёжь так быстро начинает задирать голову.
— Я очень вам признательна. И, так как я знаю, что вы хороший человек, то, думаю, вы не будете против, если я скажу, что тоже очень высоко вас ценю, ваше превосходительство.
— Хотел бы я, чтобы вас услышала моя жена. Кстати говоря… — Бьюкок посерьёзнел. — За вами ведь никто не шёл по пути сюда?
В карих глазах Фредерики мелькнуло потрясение, и она обернулась к Машунго. Направляясь в штаб, она думала только о ситуации с Яном и не обращала внимания на возможную слежку. Это было беспечно.
Машунго выпрямился и доложил глубоким басом:
— У меня нет доказательств, но я видел несколько лэндкаров, которые показались мне подозрительными. Если за нами был хвост, они наверняка меняли машины по пути.
— Я так и думал. От этого хитрого лиса Бэя иного ждать и не приходится, — Бьюкок громко щёлкнул языком, возможно, стараясь, чтобы Бэй услышал его через свои невидимые жучки. Старик всегда был дерзким. — Вот на чём базируется наша демократия, лейтенант. Дождь ещё не начался, но облака уже сгущаются и скоро зрелище станет ужасным. Мы находимся на кривой ускорения от плохого к худшему, и вернуться назад к хорошей погоде будет весьма непросто.
— Мы пришли сюда готовыми к этому, сэр.
— Хорошо, — в обычно резком голосе послышалась тёплая нотка. — Полагаю, это значит, что мы товарищи. Несмотря на разницу в поколениях.
Хоть она и колебалась перед принятием этого решения, но обратиться к адмиралу Бьюкоку оказалось большой удачей для Фредерики. Бьюкок не просто хотел помочь: с его положением и репутацией даже «подавляющее большинство» не могло позволить себе полностью его игнорировать. Будь у них такая возможность, они бы давно отправили старого адмирала в отставку с занимаемой им должности главнокомандующего космической армады.
Вскоре «Леда-2», изолированная в дальнем углу военного космодрома, была освобождена из-под наблюдения. Экипаж, которому, без объяснения причин, было запрещено покидать корабль, получил возможность выйти на планету и начал действовать сообща с Фредерикой.
Сама же девушка решила принять предложение Бьюкоков и остаться в их доме. Потому что комната, в которой она жила прежде, не только наверняка была набита жучками и находилась под наблюдением, находиться в ней было физически небезопасно. Дом же Бьюкока охранялся набранными лично им людьми, да и без них Бэй просто не смог бы совершить что-либо противозаконное в доме главнокомандующего.
Госпожа Бьюкок также тепло приняла Фредерику.
— Пожалуйста, оставайтесь столько, сколько захотите. Хотя вы, наверное, не можете… Вы должны спасти адмирала Яна и как можно скорее вернуться на Изерлон, да? Как бы то ни было, можете расслабиться и чувствовать себя как дома.
— Мне ужасно неловко вот так навязываться.
— Не стоит волноваться об этом. В этом доме всегда становится светлее, когда сюда приходит кто-то молодой, а мой муж очень рад возможности поссориться с правительством. Так что это мы должны вас благодарить.
Тёплая улыбка госпожи Бьюкок вызвала у Фредерики чувство зависти. Значит, вот как выглядит связь между мужем и женой, прожившими вместе более сорока лет и глубоко понимающими друг друга?
Однако за пределами семьи Бьюкок Фредерика начала сомневаться, не потеряло ли её государство право называться свободным. Дело было даже не в том, что случилось с ней лично — девушке казалось, что разум и непредвзятость быстро исчезают из государства и общества.
Сделав дом Бьюкоков своей базой, Фредерика беспрестанно работала и часто ходила по разным людям и инстанциям. Именно в это время и произошёл один инцидент.
С недавних пор существовала гражданская организация, известная как Комитет Эдвардс. Антивоенные активисты объединились, создав организацию, названную в память о Джессике Эдвардс, пожертвовавшей жизнью во время Резни на Стадионе в прошлом году. Этот Комитет поднял вопрос о несправедливости системы призыва на военную службу.
Они провели исследование жизни семей двухсот сорока шести тысяч высокопоставленных политиков, финансистов и чиновников, у которых были дети в возрасте, подходящем для призыва на военную службу, и результаты оказались просто шокирующими. Менее пятнадцати процентов из этих молодых людей служили в армии и менее одного процента находились в действующих войсках.