— Вот именно! Если крепости будут обстреливать друг друга, то обе они окажутся разрушены. Так что, если мы сможем внушить этот ужас врагам, то они, вероятно, перестанут столь безрассудно вести огонь из главного калибра. Да, это тупик, но тупик для обеих сторон, и это поможет нам выиграть время. Слабость же сейчас проявлять не стоит.
— Я понял. Вы правы, — Кассельн кивнул и повернулся к артиллеристу. — Заряжайте «Молот Тора»!
При этих словах напряжение мгновенно охватило всех в командном центре. «Молот Тора» — собирательное название батареи основных орудий Изерлона. Их общая мощность в 924 миллиона мегаватт заметно превышала мощь орудий Гайесбурга. В те времена, когда эта крепость находилась в руках Империи, флот Союза шесть раз предпринимал наступления на неё в попытках захватить или уничтожить, и каждый раз нёс огромные потери в живой силе и кораблях, что позволило имперским военным хвастаться, что «Изерлонский коридор вымощен трупами солдат-повстанцев».
— Зарядка завершена! Цель зафиксирована!
Кассельн сглотнул и поднял руку:
— Огонь!
На этот раз гигантский столб света поднялся с Изерлона и протянулся в сторону Гайесбурга. Прорвав поля нейтрализации энергии и многослойную броню, словно это была обычная бумага, он вызвал мощный взрыв внутри крепости. На своих экранах находящиеся на Изерлоне смогли разглядеть маленький белый пузырёк света, исходящий из Гайесбурга. Этот «пузырёк» на деле был взрывом энергии, эквивалентным одновременному взрыву десятка кораблей. В этот момент в Гайесбурге погибло несколько тысяч человек.
Невыразимо жестокий обмен ударами главных орудий стал лишь первым актом разыгравшейся драмы. Обе стороны понесли серьёзный урон и пережили ещё более серьёзный психологический шок, после чего отказались от продолжения. Если кто-то выстрелит, другой выстрелит в ответ, и оба проиграют. Поскольку цель обеих сторон заключалась в том, чтобы одержать победу, а не в том, чтобы совершить групповое самоубийство, нужно было найти другой путь.
— Интересно, что они намерены испробовать дальше? — спросил Кассельн, оглядывая офицеров штаба с измученным выражением лица.
— Во-первых, — откликнулся контр-адмирал Мурай, — у них есть возможность вывести свой флот и бросить нам вызов в бою между кораблями, однако я не думаю, что вероятность этого велика. Их флот станет лёгкой мишенью для «Молота Тора».
— Тогда что?
— В данный момент окружающая область пространства наполнена электромагнитными волнами и помехами. Связь, разумеется, не работает, в результате чего мы можем наблюдать за врагом лишь оптическим способом. Я могу представить, что они воспользуются этой возможностью, чтобы подобраться ближе на маленьких кораблях и доставить десант, который бы начал операцию по проникновению и саботажу.
— Хмм… Что думает об этом командующий обороной крепости?
— Я думаю, что начальник штаба абсолютно прав, — ответил Шёнкопф, вертя кончиками пальцев пустую чашку из-под кофе. — Но я добавил бы к этому ещё кое-что… Нам незачем сидеть и ждать, пока враг придёт к нам. Мы можем сами сделать то же самое.
— …А вы что скажете, адмирал Меркатц?
После вопроса Кассельна глаза лейтенанта Шнайдера загорелись ярче, чем у самого Меркатца. Но в это самое время раздался звонок, сигнализирующий о срочном вызове. Кассельн взял трубку и, после короткого обмена фразами, обернулся к Шёнкопфу.
— Доклад с 24-й башни. Вражеский десант начал приземляться на внешнюю стену этой башни. Они держатся в слепой зоне, где мы не можем им помешать. Необходимо мобилизовать наземные войска. Вы присмотрите за этим, генерал?
— Как им удалось провернуть это так быстро! — в голосе Шёнкопфа звучали одновременно злость и уважение.
Он вызвал полковника Каспера Линца. После назначения Шёнкопфа командующим обороны крепости и производства его в бригадные генералы, Линц занял его место в качестве командира легендарного полка розенриттеров. Это был молодой человек жилистого телосложения, с сине-зелёными глазами и волосами цвета выбеленной соломы.
— Линц, приготовь отряд к рукопашной. Я лично возглавлю вас.
Шёнкопф направился к двери, продолжая отдавать приказы.
— Подождите, — остановил его Кассельн. — Командующему обороной крепости нет нужды ввязываться в рукопашную схватку. Пожалуйста, останьтесь в командном зале.
— Просто небольшая тренировка, адмирал, — ответил Шёнкопф, оглядываясь через плечо. — Я скоро вернусь.
В сравнении с планетой гравитационное поле Изерлона было слабым, но всё же оно существовало, простираясь на десять километров вокруг его поверхности. Однако на внешней стене была искусственная гравитация, поддерживаемая системами крепости. В то же время, внешняя стена также являлась миром жёсткого вакуума и температуры, близкой к абсолютному нулю.