Прежде, чем оператор успел договорить, внешняя стена Изерлона оказалась разорвана мощным ударом жёстких рентгеновских лучей. Крепость сотрясла серия взрывов во внутренних помещениях.
— Башня 79 полностью разрушена. Выживших нет… Блок LB29 повреждён! Много убитых и раненых… — послышались выкрики докладов.
— Отрезать Башню 79! Немедленно отправить спасателей в блок LB29, — сразу же откликнулся Кассельн, а потом решительно отдал приказ: — Приготовить «Молот Тора»!
Кассельн скрипел зубами и в прямом, и в переносном смысле. Он полагал, что имперцы отказались от попыток решить дело с помощью обмена ударами главных орудий крепостей, но теперь понял, что такие мысли были слишком наивными. Если бы кто-то сейчас стал критиковать его за то, что пассивность изначально была ошибочной, ему бы оставалось лишь сидеть и покорно принимать это…
Несколько секунд спустя главная батарея Изерлона обрушила на Гайесбург пламя мести. Клыки раскалённой энергии вонзились во внешнюю броню крепости. Вспыхнуло пламя, но почти сразу же с Гайесбурга нанесли ответный удар. Паника, взрывы и оглушительный рёв наполнили воздух.
— Да они с ума сошли, — выдохнул Патричев, переводя взгляд с одного экрана на другой. — Они хотят, чтобы мы погибли все вместе?
Кассельн молчал, закусив губу. Его охватило странное чувство нарушенного равновесия. Что-то пошло не так. Всё было неправильно.
Внезапно пол под ними прогнулся. Кассельн и Шёнкопф покачнулись, с трудом устояв на ногах. Послышался грохот, и два или три экрана потемнели.
— Стена взорвана! — раздался истеричный крик оператора. — Это бомба! Не луч! Возможно, водородная бомба с лазерным взрывателем.
— Вражеский флот прямо позади нас!
— Что?! — воскликнул Кассельн в недоумении. — Что происходит?!
Через пару секунд он получил ответ. Это была уловка. Обмен ударами главных орудий крепостей сам по себе был отвлекающим манёвром, призванным скрыть выступление флота, как перед этим — действия военных инженеров. Как он раньше этого не понял? От всего сердца Кассельн проклял свою неосмотрительность.
Тем временем, на мостике флагманского линкора «Любек», обошедшего Изерлон, Нейхардт Мюллер, довольно улыбнулся.
Водородные бомбы проделали огромное отверстие в одной из секций внешней стены крепости. Его диаметр достигал двух километров, а чёрную глубину провала окружала пилообразная бахрома. Всё вместе это напоминало окровавленную пасть плотоядного зверя.
Мюллер приказал выпустить две тысячи валькирий. После того, как они захватили контроль над пространством в гравитационном поле Изерлона, в сторону пролома были также отправлены десантные корабли, несущие пятьдесят тысяч бронегренадёров. Через него бойцы проникли вовнутрь. Действуя согласно с атаками снаружи, они захватывали командные и диспетчерские пункты. Даже не заходя так далеко, они, по всей вероятности, смогли бы уничтожить все средства связи и транспортные системы внутри крепости.
— Если это сработает, Изерлон — как крепость, так и коридор — будет нашим.
Среди какофонии надрывающихся сирен и сигналов тревоги, которые, казалось, пытались перекричать друг друга, Юлиан бежал по кольцевой дороге к порту, где располагались одноместные истребители-спартанцы. До этого он находился в гостях у Кассельнов, приглашённый пообедать вместе с миссис Кассельн и двумя её дочерьми. Сам адмирал Кассельн, не имея возможности покинуть командный центр, попросил Юлиана проведать его семью. Юноша нашёл такое смешение государственных и личных обязанностей приемлемым. В конце концов, если бы он только захотел, Кассельн мог бы отправить семью на Хайнессен или перевезти в самое безопасное место в крепости. Теперь же, подхватив свой форменный берет, Юлиан выбежал в коридор, направляясь туда, где собирались лётчики-истребители.
— Береги себя, Юлиан! — голос Шарлотты Филлис всё ещё звучал у него в ушах.
«Такая милая малышка» — подумал юноша. Наверное, примерно таково было бы иметь младшую сестру.
Как-то раз Ян, поддразнивая Юлиана, сказал: «Через десять лет тебе будет двадцать шесть, а Шарлотте восемнадцать. Вы неплохо подходите друг другу по возрасту, не считаешь?». Юлиан, однако, смог ловко отбить этот укол: «Адмирал, вам сейчас тридцать один, а лейтенанту Гринхилл двадцать четыре. Я бы сказал, что вы сочетаетесь ещё лучше». Ян лишь криво улыбнулся и сменил тему. Когда он собирается прояснить ситуацию? Юлиан задумался, пытаясь представить себя в двадцать шесть лет…
— Эй, парень, ты тоже вылетаешь? — раздался весёлый голос возле его уха.