— Они всё же догадались… Но слишком поздно, — негромко произнёс Ян. Фредерике, наблюдавшей за ним, показалось, что она услышала в его голосе нечто вроде сочувствия.
Ян действительно сочувствовал вражескому командующему. Идея столкнуть крепости не могла прийти в голову консервативному тактику. Если не считать самого Яна, для такого решения требовался или несравненный гений, вроде Райнхарда фон Лоэнграмма, или полный новичок, не понимающий, что он делает. Прочие же не смогли бы забыть о ценности крепости, обладающей крепкой бронёй и огромной огневой мощью, которую можно использовать против врага. Думать же о ней как об огромной бомбе было крайне необычно, и Ян не мог не задуматься о том, какую душевную боль должен испытывать командир, доведённый до такого нестандартного стратегического заключения. Хотя в эти ужасные условия загнал Кемпффа не кто иной, как сам Ян, так что это сочувствие кто-то мог бы назвать лицемерным. Но это уже личное мнение каждого человека.
Крепость Гайесбург в сопровождении остатков имперского флота приближалась к Изерлону, двенадцать её двигателей работали на полную мощность — огромный стервятник, бесшумно летящий сквозь черноту космоса. Этот вид ошеломлял солдат Союза. На всех кораблях люди с полуоткрытыми ртами смотрели на экраны, показывающие необыкновенное зрелище.
Внутри крепости находились Кемпфф, несколько его советников, навигаторы и около пятидесяти тысяч охранников. Весь остальной персонал был распределён между кораблями Мюллера и эвакуирован. В крепости остались спасательные шаттлы, готовые взлететь в любой момент. Уверенный, что вскоре всё изменится, Кемпфф смотрел на экран, на котором с каждой секундой вырастал Изерлон.
В этот самый момент Ян Вэнли отдал судьбоносный приказ:
— Корабельные орудия бесполезны против крепости. Так что цельтесь в те двигатели для навигации в обычном пространстве, на которых они сейчас летят. На самом деле, даже в один двигатель. Сосредоточьте огонь на самом дальнем правом двигателе от вектора их продвижения!
Артиллеристы всех кораблей припали к своим консолям, тщательно прицелились и в унисон закричали:
— Огонь! Огонь! Огонь!
Сотни лучей сошлись на одном из двигателей, создавая достаточную нагрузку на прикрывающую его композитную броню, чтобы она не выдержала и треснула. Второй залп расширил эти трещины, и двигатель исчез в белой вспышке.
В следующий миг продвижение Гайесбурга остановилось. Огромная крепость развернулась и начала быстро вращаться.
Ось тяги двигателя космического корабля должна чётко совпадать с его центром тяжести. Будь он большим или маленьким, базовая форма космического корабля должна была быть круглой или сферической, чтобы сделать его симметричным как по оси Y, так и по оси Z. Если этот принцип не будет соблюдён, космический корабль потеряет вектор движения и начнёт вращаться вокруг собственного центра тяжести. Конечно, можно в этот момент погасить двигатели, но даже если это прекратит ускорение, вращение продолжится по инерции, парализуя все функции управления кораблём.
Крепость Гайесбург сошла с курса и врезалась в скопление имперских кораблей, мгновенно уничтожив несколько сотен. На каналах связи бесчисленные крики накладывались друг на друга, а затем прекращались, словно отрезанные движением ножа. Даже сама крепость оказалась повреждена от столкновения со всеми этими линкорами. Что ещё хуже, как раз тогда выстрелили все орудия «Молота Тора», проделав глубокую дыру в наружной броне Гайесбурга. Это стало смертельным ударом.
— Вы видели это?! — кричали друг другу солдаты Союза. — Вот оно, волшебство адмирала Яна!
Как и все прочие солдаты и офицеры, Фредерика Гринхилл была охвачена огромным чувством восхищения к своему командиру.
Возможно, будь на его месте кто-то другой, Фредерика сочла бы эту тактику ужасной. Но она знала, что Ян с самого начала думал над тем, как обезвредить вражескую крепость, и пришёл к выводу, что уничтожить один из двигателей во время ускорения и сбить её с курса — это единственный способ. Для этого необходимо было, чтобы противник запустил двигатели, а этого можно было добиться, лишь поставив его в такое ужасное положение, что он решил бы столкнуть свою крепость с Изерлоном. И Ян преуспел в этом — так же, как он преуспел на многих полях сражений в прошлом.
Крепость Гайесбург сотрясалась в предсмертных конвульсиях. Внутри, вдоль всей электросети, раздавались взрывы и разгорались пожары, система кондиционирования не смогла справиться с жаром и дымом, и они заполнили всё внутреннее пространство. Солдаты, покрытые потом и копотью, кашляли на ходу, а у их ног лежали забрызганные кровью товарищи, которые уже не могли двигаться. Даже центральный командный зал был наполовину разрушен, и Кемпфф неподвижно сидел на своём командирском кресле.