Хуан покачал головой, не только выражая несогласие с Ребело, но и, похоже, чтобы прокомментировать ужасный вкус супа.
— Вы правы, но он бросил вызов, отвечая на откровенную глупость и злой умысел следователей. Его стратегия была верна, но когда дело дошло до войны на слушании, тактически ему следовало бы соглашаться с любой глупостью, чтобы избежать конфликта. Тем не менее, наш старый добрый Ян Вэнли никогда бы… — Хуан поморщился, поднеся ко рту ещё одну ложку супа. — Вот почему он сказал этим свиньям в лицо, кто они есть. Иногда приходится выбирать между человеческим достоинством и политической победой. Множество исторических примеров подтверждает это.
С сомнением посмотрев на свою опустевшую тарелку, Хуан выпил воды и заключил:
— Я не вижу причин полагать, что Ян Вэнли может стать диктатором в ближайшем будущем. По крайней мере, у него нет таких амбиций.
— Нет, если развитие ситуации его устраивает.
— Допускаю. Но Ян Вэнли — не единственный, о ком нам стоит беспокоиться. И вы не исключение, Ребело. Хоть вы и думаете так об адмирале Яне, но что вы готовы сделать, если он и вправду перехватит бразды правления и станет диктором, положив конец демократии, какой мы её знаем?
Ребело поднял брови, не давая немедленного ответа. Хуан тоже не давил на него. Хотя ему непросто было удержаться от комментариев.
Выбирая между коррумпированной демократией и добродетельной диктатурой был одной из самых сложных дилемм, стоящих перед человеческим обществом. Народу Галактической Империи повезло быть избавленным от того, что, несомненно, было наихудшим состоянием: коррумпированной автократии.
В наступившее время непонимание и уныние охватило многих. Но недоумение «законного правительства Галактической Империи» из-за отсутствия приветствий по отношению к ребёнку-императору, который должен был быть удостоен верности и преданности, превзошло даже это.
— Будь проклят этот мальчишка! В нём нет положительных черт! Он высокомерен, груб и с ним труднее иметь дело, чем со сбрендившим котом!
Гнев, разочарование и другие неприятные ощущения кипели в их желудках, наполняя рода кислотой. Они мало что знали о юном императоре помимо того, что тот пользовался полной поддержкой Райнхарда и бывшего канцлера Лихтенладе, но и представить себе не могли, что он вызовет в своих подчинённых столь малую преданность.
Если бы юный император достиг зрелого возраста, так и не научившись контролировать своё эго, можно было бы ожидать появления ещё одного Августа II.
Август II был самым большим изгоем в истории династии Гольденбаумов и Империи, и если бы Эрвин Йозеф II смог успешно претендовать на трон, имя Августа II наверняка не раз было бы упомянуто. К счастью, правда о его правлении была сохранена историками, так как наследовавший ему император не стал вмешиваться и запрещать это, позволяя понять действия тирана и предвосхищая необходимость политического мятежа.
Нынешний император не обладал ни достойным поведением, ни уважением к мнению взрослых, и потому критика Эрвина Йозефа II была суровой. Но семилетнего ребёнка трудно научить нести за себя ответственность, тем более, что его окружали взрослые, мало заботящиеся о становлении его характера. Родители юного императора были мертвы, а Райнхард не мог исполнять роли отца, так что императора окружали мелкие чиновники, лишь минимально исполняющие свои обязанности. Не то чтобы любовь обязательно решает всё, но полное её отсутствие делает перемены к лучшему невозможными. Разум ребёнка продолжал всё сильнее развращаться, заставляя людей отвернуться от него.
Для высших чинов «законного правительства» император тоже не был героем или мудрым правителем, им предпочтительнее было иметь послушную марионетку. Впрочем, падением намного ниже даже этого стандарта их всё равно беспокоило. Что же касается самого правительства в изгнании, то у них не было ни подконтрольной им области, ни граждан, которых можно было бы эксплуатировать, ни армии, имея которую можно было бы править при помощи силы. И для продолжения существования им были необходимы защита Союза и помощь Феззана. Пока что они двигались вместе с ними, пользуясь доброй волей и оказываемой союзниками милостью, но должны были готовиться к будущему противостоянию, сохраняя при этом благосклонность юного императора.
По этой причине они хотели, чтобы семилетний император был похож на милого ангела из сказки. Но эти надежды быстро развеялись. Всё, что могли сделать члены правительства в изгнании, это попытаться минимизировать враждебность по отношению к нему. Так что они решили скрыть его величество от лица общественности насколько это возможно. Доктору было приказано вводить юному императору транквилизаторы, чтобы постоянно держать его в сонном состоянии и ограничить его мир спальней «временного дворца». Хотя «придворный врач» беспокоился, как могут повлиять наркотики на хрупкое тело ребёнка, в конце концов ему пришлось выполнить приказ.