Начну с Эрнеста Ренана, с его книги «История израильского народа». Автор самым подробным образом описал эту историю, вплоть до обеденных меню царей. Но об эпохе судей, которая существует в еврейской Библии так же как в исламской и христианской, пишет самым поверхностным образом, перепрыгивая с пятого на десятое, абсолютно без всякой внутренней логики изложения фактов.
У него выходит, если кратко, так. Евреи уже прибыли под водительством Моисея в Палестину, естественно, со Второзаконием, которое он понимает как Первозаконие, с путаницей морали с литургией. Отчего, я думаю, в истории так мало сведений о дьяконии — служении людям, а не богу Яхве. Для него предназначена литургия. Вот это — то служение людям я и понимаю как эпоху судей, которую создал Моисей. Иначе ему незачем было бы убирать из Декалога дьяконию, то есть мораль и судей, поддерживающих эту мораль. А Ренан пишет, что евреи во главе с Моисеем пришли, ну, абсолютно безграмотными в области права.
У Ренана в ту пору, уже после Моисея, Ягве «присутствовал в ковчеге, между крыльями двух херувимов, служивших ему престолом. Сюда являлись люди просить у него примитивного решения типа «да» или «нет». Судить, значит, давать телеграфные советы, Ягве — только консультант. Отдал дело на суд Ягве, он — «да» либо «нет». Ягве отвечал на вопрос: «урим» или «тумим». И добавляет: «Не удалось установить, к какому времени относятся эти выражения». Как это так, «не удалось установить»? когда «установили» все обеденные меню, всех жен и любовниц, вплоть до занозы на пальце, чирия на заднице.
И опять же: «Время исчезновения культа «урим» и «тумим» теряется во мраке. В 5 веке до Рождества Христова уже не знали этих слов, но корни их — в Египте». Совершенно верно, но зачем тогда Моисей повел евреев из Египта, зачем менял по пути Первозаконие на Второзаконие. И зачем водил их сорок лет по пустыни, чтобы они что — то забыли? Как полагают рабство, но я — то думаю, чтобы они привыкли ко Второзаконию и судьям, и забыли о винегрете, из которого состояла их прежняя вера. Поэтому в Палестину они должны были прибыть с вполне «разделенными властями»: божественной и судебной. Тогда нечего Ренану в эпоху судей включать «урим» и «тумим», это давно пройденный этап.
Но Ренан пишет: «Ягве эпохи судей не имеет ничего общего с моральным богом (выделено везде — мной). Понадобятся целые века, чтобы он превратился в бога, любящего добро, ненавидящего зло, в бога универсального». То есть, Ренан создает нынешнюю историю. Дескать, Яхве (я пишу Яхве, правильнее, Ренан пишет Ягве, так как у него нет четкой буквы «х») пока не дорос еще до моральных заповедей, а только знает «да» и «нет», если у него спросят совета. Пока он не бог, а что — то вроде оракула. Из этого следует идиотизм предприятия Моисея, поведшего свой народ, черт знает куда. И неизвестно, зачем? И Яхве — оракул наподобие морской свинки, вытаскивающий билетик с предсказаньем, мало подходит к эпохе судей. Ведь это все — таки эпоха, слово — то очень значительное, а ее низводят до «эпохи Аллы Пугачевой».
Получается, что Ренан косвенно подтверждает мою теорию: Яхве по прибытии в Палестину уже не занимался вопросами морали и права, хотя Ренан и хочет нас заставить поверить, что еще не занимался. Это дескать произойдет только через века. А если еще не занимался, то и Второзакония пока нет, хотя оно есть. Поэтому Ренан и пишет несусветную чушь о преобразовании Первозакония во Второзаконие, но об этом у меня — в другой статье.
Эпоха судей у Ренана вообще начинается странным и нелогичным образом: «Пророки еще не имели большого значения. С ними конкурировал «урим» и «тумим»», то есть сам Ягве, сидя «между крыльями херувимов в ковчеге» — добавлю я. То есть, никакого разделения властей еще нет. А потом спрошу: причем тут пророки? Они ведь все — таки не судьи, а пророки, предсказатели будущего. Пророки вообще не имеют никакого отношения к суду как к таковому. И я уже писал, что они наподобие морских свинок, вытаскивающих билетики на базаре для ротозеев.
Дело оказывается в том, что Ренану надо перейти к Деборе, знаменитой библейской «пророчице, исполняющей обязанности судьи». И начать расписывать еврейский матриархат под видом патриархата: «У патриархальных колен (израилевых — мое) женщина совсем не занимала того положения, которое ей пришлось занять впоследствии, когда гаремная жизнь, возникшая при Соломоне, способствовала падению нравов. Мнимая сестра Моисея Мариам (пресвятая дева Мария — мое), играет в легенде исхода из Египта выдающуюся роль, всего значения которой мы не можем постигнуть при нынешнем состоянии библейских текстов». Прерву историка и добавлю: позарез нужны так называемые Кумранские летописи, которые почти тут же и «нашли» в какой — то синайской пещере. И в них уже у Мариам нет никакой «выдающейся» роли.