Далее Словарь античности несет несусветную чушь о зарождении софистики, он же еще у меня «советский». Дескать, «связано с развитием рабовладельческой демократии», но вот то, что появились «многочисленные судебные процессы и потребовали глубокого общего и специального образования, а также владения риторическими навыками» — это, как говорится, не в бровь, а — в глаз. Только вот откуда бы взялись эти многочисленные процессы, если бы не было ни Моисея, ни Софокла? Может быть, даже и Софокл не потребовался бы, не отдели Моисей мух от котлет, религию от морали.
Изучением «тесной связи между теоретическим знанием и практической жизнью» как раз и «занимались софисты», то есть попросту судьи. А чем им еще заниматься? Из этого их «изучения» неминуемо должно было «возникнуть многообразие возможных точек зрения на одну и ту же проблему», что «о любой вещи можно судить двояко, причем с взаимоисключающих позиций». Но ведь это я говорю, что речь идет о суде, энциклопедия о нем даже не упоминает, расписывая софистов. Поэтому все эти определения проплывают у вас мимо сознания. Примерно как фраза «генетическое многообразие природы», ни с чем конкретным, наглядным не связанная. Но ведь перед судьей, если его все же упомянуть при софизме, всегда сидят две стороны, которые во всем исключительно правы одновременно, и каждый для себя. И каждый прав против другой стороны, занимая «взаимоисключающие позиции». То есть, софистика выступает как наука и одновременно искусство спора сторон перед судьей, в которых судья должен непременно разбираться, даже лучше разбираться, чем сами стороны. И значит, это прекрасная наука. И я совершенно справедливо ставлю знак равенства: софистика = юриспруденции, юстиции.
Тем более что есть еще слово софизм — грубо говоря, искусство незаметно выдать желаемое за действительность, часто с помощью незаметной подмены одного понятия другим. Но именно в этом и заключается ничем иным незаменимое искусство адвоката, которое судья не должен пропустить мимо своих ушей, если он, конечно, Судья с большой буквы.
Далее Словарь, конечно, врет, на то он и советский, что «скептицизм софистов был направлен против религии», ведь софисты просто искушенные судьи. И они знали еще от Моисея, что их сфера деятельности напрочь отделена от сферы религии. И именно поэтому приведенное утверждение Словаря является чистейшей воды софизмом. Софистика не была направлена против религии, она просто не знала вообще, что такое религия. И «не знала» именно в целях своей чистоты, независимости и справедливости. Тем более что сам Словарь утверждает: «Если установления (право, обычаи, законы) подвержены изменениям, поскольку они являются творением человека и отражают интересы различных общественных групп, то природа следует неизменным законам. Этот постулат лежит в основе естественного права», каковым ныне является естественное право человека как такового, добавлю я.
Таким образом, софистика, как ни крути, является величайшим достижением человечества, и употреблять ее в ругательных целях — величайший грех. Если ее, конечно, рассматривать в рамках судопроизводства, а не голенькую как новорожденного ребенка. Как это и пытаются делать даже нынешние «знатоки юриспруденции», с ног сшибшись, заблудившись в дебрях мифического «римского» права. Вот к нему и перейду, окаянному.
И начну с того, что никакого римского права не было, поскольку не было самого Древнего Рима в смысле Римской империи. Все это выдумали в «платоновской академии» Козимо Медичи, используя древние греческие рукописи, «выкупленные» у Магомета II. Те, конечно, которые можно было слегка подправить, а самые необходимые написать заново «греческими» буквами. Недаром многие творения «древних греков» появились сперва на латыни, а потом уже были «переведены на язык оригинала». Все остальное, не вписывающееся в рамки твердолобого католичества, — сожгли. В том числе особенно то, например, касающееся греческой юриспруденции, что прямо сравнивало католичество с землей, где ему и положено было лежать на правах половой тряпки. Затем все это размножили в тысячах экземпляров на станке Гуттенберга и новая, идиотская история стала жить своей мифической жизнью уже самостоятельно, множась на печатном станке как китайцы.
Перво — наперво избавились от софистики, ибо она мешала сосредоточить вновь все ветви власти в одну кучу, под начальством папы римского. Хотя еще раньше избавились от самого Второзакония, истинного Второзакония Моисея, подменив его Первозаконием, давно сданным в архив Моисеем. «Сданное в архив» — это очень интеллигентное выражение. В действительности же Моисей те «скрижали» с Первозаконием просто грохнул об пол, превратив их в щебень. И пошел к богу Яхве на гору Синай за второй порцией скрижалей. И Козимо Медичи, может быть, и на Ферраро — Флорентийском соборе, созванном им специально для этого, просто — напросто переименовал Первозаконие во Второзаконие. Совершенно так же как мы меняем ныне собственные неблагозвучные или запачканные преступлением имена.