И вот еще что. При всей примитивности этой постройки в несколько этажей, все ее стены в обязательном порядке разрисовывались. Я даже думаю, что это первоначально были просто долговые расписки и прейскуранты в, так сказать, наглядной, иероглифической форме. Или же завещания. Но факт остается, что по всему миру в базиликах начали рисовать на стенах и писать, когда евреи все–таки догадались составить свое слоговое письмо без гласных букв.
Меня очень удивляет, когда ученые пишут: «В Эфиопии находят много многоярусных стел, имитирующих башни, ювелирные изделия Йемена и Эфиопии имеют связь с искусством Египта, Аравии, Греции, Армении, Индии и так далее». Я не отрицаю, что такая «связь» есть, исходя из выше изложенного. Только я говорю, что это именно евреи эту «связь» сделали, прочесывая народы, а вовсе не потому, что в Эфиопию и Йемен все перечисленные народы ходили, как ныне ходят мусульмане в Мекку. Но ведь именно на этом настаивают историки. И мне их охота спросить: какого же черта сегодня–то туда никто не ходит? Не «привносит». Там же даже сегодня пашут деревянной сохой, собирая по два–три урожая в год. Ученые–то мне не ответят на этот вопрос, зато я отвечу. Потому, что там еще две тысячи лет назад остались одни лентяи, недоучки и дураки, остальные, более или менее предприимчивые, давно прочесали всю Землю и являются теми, которых совершенно необоснованно ненавидит генерал Макашов.
Я, признаться, тоже их не люблю, но это не означает, что я ими не восхищаюсь. Не люблю я их потому, что они умнее, предприимчивее, упорнее меня во всем многообразии жизни. И это просто нелюбовь от зависти. Зато я ими восхищаюсь, и восхищение перетягивает нелюбовь на чашке весов. Я бы тоже хотел быть таким как они, но лень мешает.
Закончить я хочу тем, что архитекторы не обязаны искать в истории архитектуры ее философский «краеугольный камень», но для историков это – прямая обязанность.
01.03.03.
Следствия из йеменской архитектуры
«Самары» на «краю вселенной» показывают распространение йеменско–еврейской культуры на три стороны света. Купола и своды, не известные древним евреям, показывают их обучаемость, так как в конечном счете они их приняли на вооружение. Но и закрепившиеся в генах предпочтения, что я показал на конструкции автомобиля выше, тоже – закономерность. Притом эту закономерность можно объяснить и насущной необходимостью даже и в чужих краях, особенно на первом этапе, когда существовал Древний Вавилон. Вот на этом я и хочу остановиться.
Йеменская конструкция дома–башни с центральным столбом–лестницей и в то же время главной опорой дома еще тем хороша, что позволяет наращивать свою башню–дом по мере увеличения благосостояния торговой семьи. Недаром эти дома–башни были от трех до семи этажей в самой далекой древности. Главное при этом – первоначальный расчет при закладывании дома на возможное его наращивание вверх. Тот, кто не предусматривает этой возможности наперед, знает, что дом наращивать не будет, так как ему в голову не придет иметь когда–либо в своем доме более одного этажа. Тот, кто рассчитывает дом исходя из несущих стен, рассчитает их таким образом, чтобы не упал одноэтажный дом, а увеличивать впоследствии толщину несущих стен – сущее мучение. Оно и сегодня дома с несущими стенами не наращивают в высоту кроме самых редких случаев, тогда, когда прежние строители из–за перестраховки оставляли большой резерв несущей способности стен, а последующие умники путем тонких математических расчетов не доказывали, что предки перестарались.
Другое дело при центральном несущем столбе, при котором – именно он основа прочности дома, а стены, соединенные с центральным столбом междуэтажными перекрытиями, держат только нагрузку от самих себя, создавая вместе со столбом пространственную жесткую конструкцию. Заметив, что центральный столб одновременно является и винтовой лестницей по его периметру, нетрудно догадаться о дальнейшем. Столб–лестница представляет собой усеченные пирамиду или конус со ступенями по винтовой линии вокруг него. И для того, чтобы наростить новый этаж нужно всего–навсего заложить часть ширины ступени или полностью ступень камнем или кирпичом, а рядом последовательно выложить новые ступени по винту, начиная с основания столба. Жесткость и устойчивость столба увеличатся, и можно приступать к наращиванию стен для нового этажа, не увеличивая их толщины, ибо за счет нового межэтажного перекрытия они свяжутся с центральным столбом, и жесткость конструкции останется прежней. То есть, все более высокие стены не станут испытывать продольного изгиба по высоте из–за своей тонкости. Кажется, можно переходить к Вавилонскому столпотворению, но добавлю еще кое–что.
Естественно, такая конструкция могла родиться там, где зимой грунт не промерзает на два метра и деформации от этого никому не придет в голову учитывать. Главное, чтобы грунт выдерживал вес столба и стен, не проседал. Но болот в Йемене никогда не было, плывунов – тоже. А вот строевого леса, годного на балки при использовании несущих стен, не было тоже. Поэтому и появился в головах первобытных евреев этот самый центральный столб (столп). Для изобретения куполов и свода нужен легко обрабатываемый камень (типа мрамора), обожженный прочный кирпич или природные камни, саморасщепляемые выветриванием на аккуратненькие блоки, чего в Йемене и сегодня не встречается. Но даже, если бы они и были там, то навряд ли над ними стали бы ломать голову, приспосабливая к куполам и сводам, так как «столпотворение» еще имело одно немаловажное преимущество.
Дело в том, что торговому племени требовался оборотный капитал. Иначе нечего было думать о торговле. И если все прочие цари обкладывали таким красивым золотом все, что было у них перед глазами, наслаждаясь под охраной своей гвардии своим богатством, то главам семей торгового племени, находящимся постоянно в отлучке, нечего было об этом и думать. Им, наоборот, надо было держать свое богатство подальше от чужих взоров, притом в том месте, из которого его всегда можно было достать. И столбы, на которые опирался их дом, для этого случая подходили как нельзя лучше. Достаточно было вытащить один – два замаскированных кирпича из столба и – дело в шляпе. Здесь можно было бы перейти к египетским пирамидам, но пока – не буду.