Не лучше ли предположить, а доказательства тут же найдутся, что Экваториальной Африкой руководило торговое племя, точно так же как и самой Португалией? И никаких войн и завоеваний вообще не было. Или придать этим завоеваниям статус мирных, торговых, основанных на почти добровольной эксплуатации более неразвитого местного населения более вооруженным научно–техническими достижениями торговым племенем. Тогда ведь не потребуется, ни пушек, ни пулеметов. И все будет выглядеть примерно как сегодня, когда большинство подчиняется меньшинству на чисто экономической основе в любом взятом наугад царстве–государстве. Я, конечно, не говорю о 19 веке, когда выстрел из пушки посередь любой многотысячной толпы аборигенов приводил их в ужас и покорность. Я ведь веду речь о 14 веке, и даже о более ранних временах, к которым относятся португальские завоевания.
В связи с этим, не лучше ли обратить свое драгоценное историческое внимание на однотипность цивилизаций тех же инков–майя и Западной Экваториальной Африки? И постараться сопоставить возможности доколумбова сообщения, на которые я истратил столько бумаги.
Странно все–таки ведут себя записные историки. Расписав Западную Экваториальную Африку и перейдя потом вообще ко всему белому свету, особенно к Китаю и Японии, они как бы забыли второпях, что существует еще и Средиземноморская Африка. Они ее охарактеризовали весьма кратко, походя, включив несколько абзацев в главу 3 «Великие географические открытия». Вот как у них это выглядит (стр. 121): «Торговые связи стран Средиземноморья, установившиеся еще со времен крестовых походов, приобрели к концу средневековья постоянный характер. Различные восточные товары: пряности (перец, корица, гвоздика, мускатные орехи иь.д.), сахар, ювелирные, парфюмерные товары, ткани и т.д. – все чаще входили в употребление высших и средних классов Западной Европы. Купечество южно–итальянских, южно–французских и восточно–испанских (каталонских) городов сколачивало на торговле с Востоком крупнейшие состояния». Стр.122: «Европейцев в 15 веке привлекали богатства не только Азии, но и Африки. В то время страны Южной Европы через Средиземное море вели торговлю со странами Северной Африки, главным образом с Египтом и с развитыми государствами Магриба: Марокко, Алжиром и Тунисом. <…> В то же время города побережья Северной Африки торговали с племенами внутренних областей Судана и Тропической Африки, у которых выменивались слоновая кость и рабы. По караванным путям через Сахару золото, рабы и другие товары из Западного Судана и с гвинейского побережья доставлялись в города Магриба и попадали в руки европейцев, возбуждая у них стремление добраться морем до этих неведомых богатых областей Африки».
Вот и все о Северной Африке. Она тут историкам совершенно не нужна, она потребуется в другом случае, заранее не связанном с Африкой в целом, например, когда потребуется усиление Арагона или вообще не существовавшая в природе Римская империя. (См., например, мою статью «Западная Европа»). При этом историки делают вид, что никогда не покупали в магазине ни корицы, ни перца, ни мускатных орехов. Они нам так расписали этот товар, будто мы его каждый день носим как картошку целыми сумками из магазина. Тогда как корицу, перец и мускатные орехи мы покупаем примерно дважды в год по пакетику, подобному порошку от кашля, и засовываем его в нагрудный карман, чтоб не потерялся среди картошки. А магазин, в свою очередь, делает на этих порошках крупнейшие состояния.
Что касается слоновой кости из Судана и Тропической Африки, то это же ведь одно и то же, ибо Судан по их же собственным словам, правда не особенно отчетливо, а значит – преднамеренно, тянулся в аккурат от Красного моря до Атлантики. Мало того, какой дурак вообще повезет через Сахару из Западного Судана золото вперемешку с рабами? Ведь золото кроме торгового племени никому не нужно даже и в Северной Африке. Ведь торгового племени в Северной Африке вроде бы как и нет.
Я–то давно знаю всю эту историю, так как не связан цепями и путами с официальной историей. Я связан со своей профессией горного инженера и ежедневными спусками в преисподнюю 25 лет подряд. Но как же историки не догадываются? Ведь торговое племя из Эфиопии–Судана (Аксум) разделилось на две части, и одни поплыли по реке Нил в Средиземноморье, а другие пошли пешком в основном по рекам в Страну золота, Гану. И заметьте, и там, и там построили совершенно одинаковые города, внедрили совершенно одинаковый образ жизни, совершенно одинаковые верования, космогонию, летосчисление и даже письменность. Ныне она называется арабской, хотя сами евреи ее читают без малейших затруднений.
Именно поэтому я решил кое–что переписать уже из БСЭ в дополнение к тем сведениям об Африке, преднамеренно опущенным историками по имени «17–ть», именно потому, что они совершенно необходимы для комплексного, а не выборочного описания истории Африки. Начну с Туниса, вскользь упомянутого гавриками, а Тунис, как известно, начинается с берберов.
«Берберы, группа народов, населяющих главным образом страны Северной Африки (Мавритания, Марокко, Алжир, Тунис, Ливия, Египет), а также Центрального и Западного Судана (Нигер, Мали, Верхняя Вольта и др.). Говорят на диалектах берберского языка; большинство владеет и арабским языком. Берберы — древнейшее население Северной Африки. Предки их, жившие к западу от Египта, впервые упоминаются в египетских надписях конца 4–го тыс. до н. э. под названием техену. Позднее для обозначения этих племён у древних египтян существовали названия лебу или либу (откуда происходит название ливийцы). Этноним берберов, появившийся вскоре после арабского завоевания Северной Африки (7—8 вв.), вероятно, восходит к греческому bárbaros и первоначально употреблялся арабами в значении «не араб», «неверный». После завоевания Магриба арабами начался процесс арабизации берберов и восприятия ими ислама, религии завоевателей, чему способствовала близость культуры и языков арабов и берберов».