Ликвидировав средний класс и тем самым, преодолев его возможное, потенциальное сопротивление, начали писать законы, «разъясняющие» Конституцию так, что врагу не пожелаешь. Дело в том, что Конституция написана так, что менять ее основополагающие части почти невозможно. Даже такой дуролом как Ельцин не пытался это делать, хотя его постоянно и подталкивали к этому.
Но надо все же сказать несколько слов о примирении «спецслужбистов» и «теневиков». Иначе не поймете, откуда растут ноги у нового «законотворчества». По–моему, эта война закончилась на закрытии «дела «Трех китов»». Надеюсь, слышали о нем. Но сначала был Гусинский и Березовский. Оба они непримиримые со спецслужбами выскочки, даже не из «теневиков», а прямиком – из простого народа. Но они даже больше «теневиков» старались пожить при настоящем западном «способе производства». У них были хорошие головы, впрочем, почему были? Они пока у них – на месте, времена Троцкого, надеюсь, прошли. Хотя, ох как хочется спецслужбам их вернуть. Прокуроров загоняли. Ныне иностранная агентурная наша сеть, наверное, на третий уж день заграничной жизни переходит «в услужение к врагу». Артем Тарасов к этой же категории относится, и еще те, которых я вообще не знаю, но догадываюсь о них. То есть, среди «теневиков» произошло расслоение. «Западники» скрылись с глаз долой, «восточники» или лучше даже – наследники «славянофилов» – остались, и соединились с наследниками диктатуры пролетариата. И произошла любовь, поставьте в уме на свой лад… и перейдем к «законотворчеству».
Триумвират владеть, пользоваться и распоряжаться своей собственностью – эта банальная истина для западной формации, наконец, соединилась в России. Раньше в полном составе этот триумвират сначала принадлежал только князю, потом – дворянам, потом к нему примкнули первые русские купцы и капиталисты. Народ к этой штуке отношения не имел. Как только явочным порядком народ, вернее, его средний класс, начинал иметь отношение к этому триумвирату, так его подкашивали под корень. Подкосили под корень средний класс и в 1998 году. Но, дело в том, что в возникшей неразберихе никто точно не знал, кто именно относится к среднему классу? Тех людей, которые хранили свои деньги в банках, выкосили, но многие вообще не доверяют банкам и не знают, что это такое? Предпочитают наличный оборот. И таких людей на «святой» Руси – немало, если не большинство. Они веками прятали свой капитал от глаз правителей, так что им было не трудно облапошивать власть и ныне. Много их ныне или мало? Вот вопрос для правителей. Для этого даже перепись населения затеяли, надеясь хитрыми вопросами вынудить некоторых признаться в своих доходах и хотя бы этим способом узнать, сколько же их среди поголовного населения? Чтобы разработать потом конкретные методы их уничтожения. Я же неоднократно говорил, что лучший россиянин – это такой россиянин, у которого нет ни кола, ни двора, и живет он от получки до аванса, не имея возможности даже переехать жить в соседний городок.
Но главное, надо иметь представление властям о слоях населения, чтобы превратить их, желательно всех, в категорию «от получки до аванса». Затем создать слой, который официально как бы имеет «право» быть представителем «элиты». С тем, чтобы для них «закон был не писан». С тем, чтобы они были неприкасаемыми для закона. А для всех остальных должен существовать закон, выполняющийся неуклонно. А то получается какая–то ерунда. По Конституции все виды собственности равнозначны, все собственники, независимо от размера собственности – равноправны. По древним российским «понятиям» разве может крестьянин, владеющий деревянной бороной, быть равноправным с владельцем латифундий в три километра глубиной и от Урала до Ямала? Ведь именно на этом «неравноправии права» зиждется «стабильность» рабства. Но Конституцию ныне менять – себе дороже.
И начали менять законы. Господи! Чего только не нагородили тут? Это же настоящий сумасшедший дом. Даже, по–моему, в сумасшедшем доме люди сидят умнее. Но сперва расскажу несколько историй о тех, для кого «закон не писан». Во–первых, о «Трех китах» я уже говорил. Во–вторых, представьте себе человека, который якобы за доллар продал все тихоокеанские рыболовные суда, и ему за это ничего не было? Представьте себе генералов, из–за дурости и лени потопивших «Курск» в миллиард долларов ценою вместе с экипажем? И таких примеров можно нагородить на двести страниц такого вот текста. И никакой закон не действует. Кроме того, представьте себе Березовского, которого одного хотят упрятать за решетку за то же самое, за что надо пересадить поголовно всех нынешних олигархов?
Перехожу к «сумасшедшему дому». И это только несколько примеров, достаточно полный перечень которых я обещаю представить уже второй раз в своих статьях.
Конституция декларирует, что только само государство может по государственной нужде отчуждать частное имущество, а Гражданский кодекс расширяет эту прерогативу государства до муниципалитета с его «муниципальными нуждами». Конституция декларирует, что даже само государство не может насильно изъять частное имущество без решения суда, а Гражданский кодекс дает право обращаться в суд за отчуждением имущества муниципальным властям. Конституция декларирует, что муниципальные власти не входят в систему органов государственной власти, а Гражданский кодекс уравнивает их в этом вопросе. Добавьте сюда, что судят–то в судах не по Конституции, хотя она и высший закон прямого действия, а именно по Гражданскому кодексу.
Но особенно с Конституцией бесчинствуют муниципальные власти, которым дан статус субъекта Федерации. И Лужков тут – первый, он даже создал свое лобби в федеральной Думе по попиранию Конституции. А уж что он творит в своей «карманной» московской думе – уму непостижимо. Конституция декларирует, что человек своей частной собственностью распоряжается свободно и с экономической выгодой для себя, а закон Москвы «устанавливает порядок и условия предоставления возмещения» собственникам, не говоря уже о прибыли, в которой этот «закон» собственнику напрочь отказывает. Мало того, Конституция равным образом защищает муниципальную и частную собственность от любых посягательств, исключая само государство, а муниципальный чиновник Лужков бандитски декларирует в своем «законе» свое же «право освобождать» от собственности собственников. Конституция декларирует свободное распоряжение собственностью, то есть за ту цену, каковую собственник считает нужным установить, а Лужков в своем «законе» устанавливает обязательную для собственника идиотскую «оценку рыночной стоимости», которую сам и «утверждает». И опять же в нарушение Конституции, если собственник не хочет продать Лужкову свою собственность по «лужковской» цене, то Лужков «имеет право» тащить собственника в суд, чтобы последний заставил собственника «согласиться» с лужковской ценой. Продолжать об этом можно бесконечно, но, надо ли?