Теперь перейду к саму интересному, что они хранили в ковчеге? Но сперва о скинии. Как я уже писал, скиния – это бедуинская палатка, можно сказать и цыганская. И в плавании по морям на ковчеге она тоже была очень нужна, и как парус, и как защита от палящего солнца и непогоды. Поэтому ковчег и скиния сроднились, они уже не могли существовать раздельно. А в сухом Египте, знаете ли, возникает ностальгия по морям. Это примерно как у казака на ковре висит сабля и пара пистолетов, у бывшего моряка – парусник где–нибудь в углу, а у бывшего советского танкиста – выкраденные из танка светящиеся часы. И так далее.
В ковчеге евреи хранили не образ бога из камня или бронзы или даже нарисованного, в том числе и в виде упомянутого выше столба, и именно поэтому они с этими литыми и прочими богами боролись (но об этом – ниже), а каменные скрижали. И это очень многозначительный факт.
Во–первых, он показывает, что евреи умели писать и ценили написанное, а я в других своих работах отчетливо показал, что без письменности прибыльная торговля невозможна. Но, так как фараоны зачастую были евреями или эфиопами (там и сейчас полно иудеев, но есть и амхаарцы), то ясно, кто туда привез «египетское» письмо вместе с торговлей. Во–вторых, хранение в ковчеге так сказать конституции на камне вместо бога в образе человека показывает, насколько религия евреев отличалась от всех других зачатков религии на остальных просторах земли. То есть, бог в виде человека у евреев был когда–то, но это было еще до того, как они придумали торговлю. А как только они начали торговать, так богом стала у них конституция (Декалог). Я тут опускаю вообще переход у евреев от матриархата к патриархату, который случился именно по причине выдумки ими торговли. А у всех других народов все–таки был матриархат в это время, так как не было абсолютно никакой причины менять их местами. (Подробности – в других работах).
Теперь давайте подумаем вместе, сколько нужно таких конституций торговцам? Уж никак не меньше, чем у них было торговых ковчегов, чтобы на каждом из них хранить конституцию. При этом конституция должна была быть возможно однообразнее на всех ковчегах, иначе экипажи двух случайных ковчегов с индивидуальными конституциями подерутся при торговой сделке. Но этого–то как раз и не было, хотя основные пункты Декалога–конституции и совпадали. Я это специально проверял, подробности – в упомянутой книге.
Заметьте, я все это пишу утрированно, даже до чрезвычайности, но основная, принципиальная суть – несомненна. То есть в Библии мы имеем частный случай, возведенный в принцип, притом на единственном примере из тысяч. Усугубляет все это то, что Моисей дважды в течение нескольких дней сходил на гору Хорив к богу Яхве за двумя различными редакциями скрижалей. Именно так говорится в Библии. Я же думаю, что между этими двумя походами Моисея стоит не один десяток лет, а, может быть, и сотен. Но важен принцип, а не годы между сменой принципов. Поэтому я оставляю при Моисее все как есть в Библии. При этом не забуду повторить уже в который раз в своих работах, что как Библия, так и традиционная история представляется мне невообразимым ворохом бумаг под одним переплетом, полученным следующим образом. Берем по одному экземпляру всех книг в Библиотеке Конгресса США и разрываем их на отдельные листочки, бросая их в одну общую кучу, не забывая эту кучу хорошенько переворошить. Потом берем из этой кучи по одному листочку и складываем в аккуратненькую стопочку, а стопочку переплетаем. И начинаем эту «книгу» читать по порядку. Вы и без меня догадаетесь, что это будет за чтение. Самым главным недостатком помимо сотни других будет то, что в этой «книге» не будет стержня повествования, вокруг которого образуется логика, взаимоувязывающая все эти миллионы страниц. И достичь ее весьма трудно. По крайней мере я ее до сих пор в истории не встречал.
Итак, в первый раз Моисей принес от Яхве с горы Хорив, несомненно, Первозаконие, ибо он ходил на гору в первый раз. Другого более древнего случая ни Библия, ни история не знают. Но и текста этого Первозакония ни современная Библия, ни история не знает. Грохнул, дескать, Моисей Первозаконие об пол, и что об этом говорить, «что с возу упало, то пропало». Вся дальнейшая история идет прямиком с Второзакония, принесенного Моисеем из второго восхождения на гору Хорив, как будто Первозакония не было вообще в природе. И это Второзаконие якобы содержит как литургию богу, так и нравственные заповеди, по которым мы, дескать, живем по настоящий день.
Впрочем, любознательные люди были, например Фрезер. Он перелопатил кучу книг других исследователей на предмет, что за заповеди были в Декалоге Первозакония, а что – в Декалоге Второзакония? И с исчерпывающей несомненностью установил, что в Первозаконии как раз и был винегрет из литургических заповедей (не имей другого бога, кушай опресноки и т.д.) и заповедей морального свойства (не убий, не прелюбодействуй и т.д.). А во Второзаконии ни одной моральной заповеди не оказалось, ни одной. Все были выброшены и на их место поставлены дополнительные заповеди по литургии богу. Притом так несообразно, что практически повторяли друг друга в разных словесных вариантах, и любому становилось ясно, что вписаны они туда лишь для того, чтобы заполнить Декалог да конца, до счета десять именно литургией в ущерб морали.
Поразмышляв минут десять, Фрезер решил, что по счету более «совершенным» должно быть Второзаконие потому, что оно второе, и поэтому не имело права быть без моральных заповедей по формуле «этого не может быть потому, что не может быть никогда». И на этом поставил точку. Но Фрезера я не особенно виню, он ведь историей израильского народа мало занимался, он занимался вообще религиями, даже только предпосылками к ним. А вот Ренан, написав толстенную книгу в 1000 страниц именно и только по истории израильского народа, явно, преднамеренно по поводу Перво- и Второзакония темнил, притом так по–детски, что мне его даже стало жалко. (Подробности в других моих работах). Я потому это пишу еще раз, что без этого не обойтись при восстановлении истинных событий, как по исламу, так и вообще по всем остальным крупным религиям, включая христианство.
Я специально обращаю внимание на это затемнение ясного дня, на это наведение тени на плетень, так как все известные мне авторы поступают точно так же, как Ренан и Фрезер. Я так думаю потому, что известную всем библейскую эпоху судей все до единого авторы заталкивают как можно дальше от эпохи Моисея. Притом туда, где эта эпоха судей выглядит как у собаки пятая нога. К Деборе. Там этой эпохе не найти ни объяснения, ни питательной среды, ни возможности ее осуществления, так как Дебора – еще матриархат, а при матриархате евреи еще не занимались торговлей. А без торговли, в свою очередь, и суд не нужен, нужно только административное наказание, каковое судом не является, так как наказывает старший младшего, как папа сына ремнем. В суде же должны быть две совершенно равноправные стороны перед третьей стороной – судьей. И не религия, ни бог Яхве тут совершенно не причем, как зрители в суде.